Трагедия Александра Алехина. Подборка статей из альманаха «Ревизия шахмат», книга 7-я: «БЕССМЕРТИЕ», М, 1999.                                                                    38 стр.

 

                                        Валерий Чащихин

 

Фальшивки, приписываемые перу А. Алёхина

 

Тетрадь. В начале пятидесятых годов при загадочных обстоятельствах была обнаружена тетрадь, с записями шахматных партий по переписке, да ещё с надписью на переплёте: А. Алехин. По заданию редакции "Шахматы в СССР" была проведена криминалистическая экспертиза. Проф. А. Винберг и старший научный сотрудник            В. Власов якобы доказали, что тетрадь принадлежала чемпиону мира 1927 – 1946 гг. Александру Александровичу Алехину и записи в тетради сделаны им. В дальнейшем этой тетрадью, предполагаемо принадлежащей А. А. Алехину, занимались М. Лапиров, П. Лин, Я. Календовский, В. Фиала, И. Романов, В. Г. Поваров, Ю. Шабуров, В. А. Чарушин, С. Я.  Гродзенский...

В альманахе "Ревизия шахмат" (выпуск "Шедевры российских заочников") очередную публикацию подготовили Г. О. Соболев и В. Д. Чащихин, которые обнаружили:

во-первых, в журнале "Шахматы в СССР" № 9 / 1953 было сказано (о чём, почему-то упорно умалчивают последующие исследователи), что какой-то человек (без каких-либо опознавательных данных, но вроде бы живший какое-то время в доме, где когда-то жил А. А. Алехин) передал эту тетрадь какому-то полковнику С., у которого в свою очередь эта тетрадь находилась неопределённое время... короче говоря -  происхождение этой тетради уже вызывает сомнения;

во-вторых: сами записи партий, приписываемых перу будущего чемпиона мира А. А. Алехина, в некоторых местах велись двумя, а то даже и тремя почерками, о чём забывали упомянуть абсолютно все предыдущие публикаторы...

К этому можно добавить, что партии написаны не только тремя почерками, но и всего одной чернильницей (то есть вся тетрадь заполнялась не в течение многих лет, а всего лишь за несколько дней); партии хотя и написаны шахматистами, но всё-таки не заочниками. Заочник кроме голого текста партии, непременно напишет и какую-то другую информацию: ну, например, какие-нибудь варианты или хотя бы даты почтовых отправлений, тем более что площадь тетрадных листов более чем достаточна; и совсем непостижима фраза Алехин выбыл из турнира.

Как после такой фразы можно утверждать, что записи в тетради сделаны им самим? Следует напомнить, что Алехин выезжал из России легально и навсегда, а потому не мог бросить на произвол судьбы самую важную для себя ценность. Подводя итоги, мы должны признать, что располагаем слишком огромным количеством фактов, которые вкупе доказывают, данная тетрадь - фальшивка; дата фабрикации ~ 1953 год.

 

Загадочная корреспонденция

В   биографии   Алехина   имеется   несколько   писем   и телеграмм, достоверность которых чрезвычайно сомнительна, а происхождение — подозрительно.

а)  это два письма, приписываемых перу Алехина и якобы им

отправленных через С. Флора в "64" СССР от 24 июля 1936 и от 1 сентября 1936;

б) телеграмма М. Ботвинника, отправленная якобы А. Алехину, но неизвестно когда (то ли 4 января, то ли 4 февраля 1946 года);

в) телеграмма  Британской  шахматной федерации к А. Алехину от 23 марта 1946 года, текст которой не известен.

Каждое историческое событие всегда имеет какой-нибудь исторический   отпечаток,   а   перечисленные   "документы"   не оставили следа.

 

 

 

Два письма

Первое письмо датируется 24 июля 1936 и якобы передано Алехиным через Флора в редакцию газеты "64". Вот текст: «Мне будет глубоко радостно посредством сотрудничества в Вашем журнале после столь долгих лет опять принять посильное участие в шахматном строительстве СССР. Пользуюсь случаем, чтобы от всего сердца послать привет новой, стальной России.» - А. Алехин.

 

Чащихин: Здесь фальсификаторы допустили несколько «проколов». Поскольку информация не секретная, то и не было нужды отправлять это письмо с нарочным. И уж во всяком случае, этим нарочным никак не мог оказаться Флор, которого Алехин презирал с матча Алехин - Эйве (1935 года) и, разумеется, не доверял ему ни на грош. Не мог Алехин и назвать газету - журналом, особенно если учесть, что в те же самые дни в турнирном сборнике "Ноттингем-1936" он называет ту же самую газету "64" не журналом, а всё-таки газетой! Когда имеется желание сотрудничать с периодическим изданием, то присылают в первую очередь не сопливые письма, а хороший материал по профилю, в данном случае - что-нибудь шахматное. Но в 1967 году в СССР не было достаточно выдающегося шахматиста, способного написать шахматный материал в стиле Алехина. Поскольку письма готовились для публикации в журнале "Шахматы в СССР", становится понятен промах фальсификаторов - газета машинально названа журналом. Да и выражения шахматное строительство СССР, стальная Россия не из лексикона А. Алехина.

Второе письмо изобилует интеллектуальным мазохизмом, совершенно не свойственным для такой сильной, героической натуры, каким был Алехин:

 

Лондон, 1 сентябрь 1936, в редакцию "64."

"В связи с вопросом о возможности моего сотрудничества в Вашем журнале считаю своим долгом сделать следующее заявление:

1) Для меня было бы огромной радостью вновь принять посильное участие в шахматном строительстве СССР.

2) Надеюсь, что мои ошибки в прошлом, ныне вполне осознанные, не окажутся непреодолимым препятствием к названному участию. Ошибки эти заключались:

 а) в непростительно-непротивленческом отношении к освещению моего политического лица международной противосоветской печатью, на протяжении многих лет привешивавшей мне выдуманный ею белогвардейский ярлык;

б) в неправильном и тенденциозном (главным образом за отсутствием прямых сведений) толковании фактов шахматного строительства и проявлений общественности в СССР в статьях и частью словесных выступлениях. Я тем глубже жалею об этих ошибках, что за последние годы равнодушное отношение моё к гигантскому росту советских достижений превратилось в восторженное. Доказать это отношение на деле было бы, повторяю, мне величайшим удовлетворением.» - А. Алехин.

 

Ю. Н. Шабуров: «Оба этих письма были впервые напечатаны в 1967 году в журнале "Шахматы в СССР" № 9. До этого они находились в домашнем архиве Р. А. Гольца, одного из руководителей редакции газеты "64". Вопрос о сотрудничестве Алехина в советском шахматном издании не был решён» - Ю. Н. Шабуров. "Александр Алехин - непобеждённый чемпион".

 

Чащихин: Этот вопрос "о сотрудничестве Алехина в советском шахматном издании" потому и не был решён, что в 1936 году ещё не существовали письма, сфабрикованные в 1967 году. Более того, если, например, Капабланка печатался в газете "64", то Алехин свои материалы направлял в "Манчестер гардиан". Но любопытно также следующее - в 1967 году коммунисты косвенно признают, что            А. Алехин был антисоветчиком (а не антисемитом!). Впрочем, антисоветизм А. Алехина имеет вполне чёткий исторический отпечаток.

 

Николай Крыленко (урождённый - Аарон Брим):   «Гражданин Алехин,    верный себе и своему раз избранном пути отвечал белогвардейцам ... Что же он ответил? Он указал на совпадение эпохи развития шахматной игры "с периодом политического угнетения, когда одни ищут в шахматах забвения от повседневного произвола и насилия, а другие черпают в них силы для новой борьбы и закаляют волю". И закончил Алехин свою речь обычным для белогвардейцев пожеланием скорейшего освобождения "родины" от "гнёта"... ("Шахматный листок", N 6 от 25. 03. 1928г.)

 

Чащихин: Да, Алехин в коминтерне хорошо изучил новую власть и только ему могут принадлежать слова – «Одни ищут в шахматах забвения от повседневного произвола и насилия, а другие черпают в них силы для новой борьбы и закаляют волю» - на антисоветскую тему так ярко и точно не высказывался ни один из всех последующих диссидентов (впрочем, последующие диссиденты на 99 % были провокаторами).

Но вернёмся к фальшивым письмам. Интересны высказывания и самого гипотетического курьера этих писем, когда эти письма ещё не были сфабрикованы, но в них уже была нужда. В 1962 году ФиС выпускает книгу А. А. Алехина "Ноттингем-1936", которая заканчивается статьёй разговорчивого С. Флора "Послесловие к русскому изданию", где приводятся голословные утверждения:

 

С. Флор: «Чрезвычайно большой интерес проявлял Алехин к шахматной жизни в Советском Союзе, к советским шахматистам.»

 

Чащихин: Тут бы С. Флор наверняка вспомнил о той безконвертной корреспонденции, которая якобы имела место в 1936 году. Но в 1962 году Флор ещё не знал мифических писем, ибо они были сфабрикованы только в 1967 г. Всё закономерно - сначала должна появиться необходимость в фальшивке.

Итак, письма (адресованные в "64" СССР от 24 июля 1936 и от 1 сентября 1936) - являются фальшивыми; дата фабрикации - 1967 год. Забавно, что при втором издании двухтомника А. Котова "Шахматное наследие Алехина" (М. ФиС 1982) эти фальшивки использованы в оформлении обложек (!) и видно, что письма написаны якобы рукой Алехина. В этой связи неплохо разыскать эти "оригиналы" и провести экспертизу почерка, бумаги и чернил...

 

Две телеграммы

 

Линдеры: "1946 - Начало марта. Алехин получает телеграмму - вызов на матч от чемпиона СССР М. Ботвинника. Британская шахматная федерация даёт согласие на проведение матча в Англии. 1946 - 9 марта. В Британском посольстве в Лиссабоне Алехин сыграл свою последнюю партию с шахматным композитором, чиновником Форин оффис Г. Андерсоном, которую выиграл черными на 32 ходу."- В. Линдер, И. Линдер. "Алехин" М. Асаdemia. 1992 (здесь и в дальнейшем - Линдеры).

 

Чащихин: Кстати, Линдеры дали своей книге название, которое не отражает содержания. Точнее было бы - "Анти­Алехин", ибо вся книга пропитана патологической ненавистью к главному герою. Линдеры проявляет неосведомленность, что не делает им чести как историкам. Дата отправки телеграммы Британской шахматной федерацией даётся  23 марта, что нельзя назвать началом марта. Но 23 марта (а как выяснится далее - до 23 марта) Алехин умер и никак не мог получить эту телеграмму и до сих пор не известен настоящий текст той телеграммы.

Что же касается телеграммы от Ботвинника, то приходится констатировать, что нет сведений о том, что Алехин получил эту телеграмму и что же он ответил. Относительно даты отправки телеграммы Ботвинника уже имеются разночтения. В "64" за 1991 год И. Линдер датирует её 4 января 1946 года, а в своей книге "Алехин" (1992 г.), без каких-либо объяснений даёт иную дату - 4 февраля 1946 года.

Чем подкрепляют Линдеры свою уверенность, что Алехин получил эту телеграмму? Не ясно когда всё-таки отправлена она: 4 января или 4 февраля? И почему Алехин её получил только в марте? А получал ли он её вообще? Неужели телеграмма шла месяц или два? И невольно возникает вопрос: а была ли телеграмма? - На эти вопросы ни Ботвинник, ни Линдеры ответов не дают. В то время (1991-1992) Ботвинник внимательно следил за шахматной прессой, сам регулярно публиковался, но не стал возражать против самого факта сосуществования двух дат этой важнейшей телеграммы. Казалось бы - эка важность, ведь достаточно проследить, когда Алехин получил эту телеграмму, но такого факта не обнаружено и невольно возникает вопрос: А был ли этот вызов?

 

В книге "От шахматиста к машине" (ФиС, 1974 - Эту книгу "историки" Линдеры не читали) Ботвинник говорит, что этот текст был отправлен письмом и тут же замечает: «Ответное письмо Алехина затерялось...», но при этом не может даже припомнить о чём писалось в письме Алехина; не знает обратного адреса.

Итак, гипотетическое послание Ботвинника было отправлено толи письмом, толи телеграммой, может в январе, а может - в феврале... Текст телеграммы (или письма):

«Я сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году. Я вновь вызываю Вас на матч за мировое первенство. Если Вы согласны, я жду Вашего ответа, в котором прошу Вас указать Ваше мнение о времени и месте матча.»

4 января 1946 года. (4 февраля 1946) М. Ботвинник

 

Чащихин:  В книге П. Моран "А. Алехин. Агония шахматного гения" (Мак Фарланд. Джефферсон, США, 1989) приводятся мемуары Франциска Люпи, в которых утверждается, что телеграмма Алехину была, но не от Ботвинника, а от Дербишайра из Ноттингема, но не 4 января 1946 года и даже не 4 февраля 1946, а 8 марта 1946 с таким текстом:

«Москва предлагает реальную сумму для проведения в Англии шахматного чемпионата мира между Вами и Ботвинником. Предлагаю Вам назначить кого-нибудь в Англии, кто мог бы представлять Вас и согласовать все детали. Телеграфируйте ответ.»

8 марта 1946, Дербишайр.

 

Алехин ответил Дербишайру немедленно (то есть 8 марта 1946), что согласен на матч, если Ботвинник примет условия 1939 года. А уже на эту телеграмму от 8 марта 1946 был ответ письмом от 4 февраля 1946 [эти две даты не опечатки, а прокол фальсификаторов и читатель должен запомнить источник - мемуары Франциска Люпи из книги П. Моран "А. Алехин. Агония шахматного гения" (Мак Фарланд. Джефферсон. США, 1989) ], которое Ботвинник переслал его через Британское посольство в Лиссабоне [и здесь нет опечаток]. Текст был на русском с приложенным английским переводом (обратите внимание, что и текст существенно отличается):

 

Мировой чемпионат.  «Мр. А. Алехин!

Я сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году. Но этим я снова вызываю Вас на матч за мировое шахматное первенство. Если Вы согласны, лицо, представляющее меня и Московский Шахматный клуб будет обуславливать в переговорах с Вами или Вашим представителем вопросы условий, даты и места проведения матча, предпочтительно через Британскую Шахматную Федерацию. Я ожидаю Ваш ответ, в котором также прошу сообщить Ваши идеи о дате и месте проведения матча. Я прошу Вас послать телеграфный ответ с последующим почтовым подтверждением в Московский Шахматный Клуб.»

 4 февраля 1946 г. Михаил Ботвинник.

 

Чащихин: Во время войны многим было плохо, но не всем. Погибли потенциальные претенденты в чемпионы мира: Сергей Белавенец, Клаус Юнге и многие другие шахматисты. К Алехину судьба была благосклонна и он остался в живых, хотя он и участвовал в двух войнах и оба раза добровольцем, в первую - он воевал за Россию, во вторую - за Францию.

Но кому война, кому - мать родна. Во всяком случае некоторые шахматисты продолжали играть не только в нейтральных странах, но и в воюющих: Алехин - в Германии и, оккупированных ею странах; Ботвинник - в СССР; а Кересу и вовсе довелось играть и тут и там. В этой связи Ботвинник не был вправе заявлять, что война помешала матчу. Забавна фраза Я вновь вызываю Вас на матч... , хотя не было ни первого вызова (в 1938 или в 1939), ни второго (в 1946).

Коммунисты вообще любят подменять причины, чтобы дурить доверчивую публику. Ещё схожий пример:

ШЭС: "Шахматные успехи выдвинули Флора в число претендентов на матч с чемпионом мира Алехиным; вопрос о соревновании между ними был решён к 1938 году, но оккупация Чехословакии фашисткой Германией не позволила провести планируемый матч."

 

Чащихин: И здесь (в истории с Флором) оккупация Чехословакии не была помехой для проведения шахматного матча. Флор хотя и родился в Чехословакии, но находился в Голландии и сам отказался играть с Алехиным, ибо ещё в 1937 году (сразу после разгрома в матче) группа шахматистов, которые помогали Эйве, сговорились не играть с Алехиным никогда. Вопрос о матче Алехин - Флор не решался.

Кстати, Алехин и Кересу предложил сыграть матч на первенство мира, причём, во время той же самой войны – значит, она не являлась помехой. Уж кому действительно война помешала, так это Клаусу Юнге - едва Алехин назвал его преемником на шахматном престоле, как тому исполнилось 19 лет - затем война и гибель.

 

Относительно телеграммы, якобы отправленной Британской шахматной федерации к Алехину от 23 марта 1946 года, следует уточнить: во-первых, текст её до сих пор не известен; во-вторых, А. Алехин был убит до этой даты; и в третьих, именно по инициативе Британской шахматной федерации ещё в январе был объявлен бойкот Алехину, из чего следует, что Британская шахматная федерация никак не могла хлопотать о каком-либо соревновании Алехина.

Матч якобы намечался на август 1946 года. Но при этом Алехину запрещалось в этот период (январь - август) участвовать в каких-либо турнирах и матчах, выступать с шахматными лекциями и сеансами и даже писать книги - фактически почти все государства мира объявили бойкот одному человеку. Готовилась исключительная подлость планетарного масштаба, а Ботвинник утверждает, что бойкот не был полным. Уже факт существования бойкота заведомо исключал какое-либо соревнование с участием Алехина, а в первую очередь матч Алехин - Ботвинник.

 

Линдеры: "1938, 2-27 ноября... Начало переговоров о матче на первенство мира с М. М. Ботвинником".

 

Чащихин: Явная инсинуация! Логика понятна, ведь надо куда-то хронологически отнести гипотетические переговоры. Если переговоры были очные, то следует учесть, что в период с 1938 (после турнира АВРО-1938) и до самой кончины Алехин не встречался с Ботвинником. А если переговоры носили заочный характер, то должны остаться неопровержимые письменные документы. Всякое историческое событие имеет какой-то отпечаток. Так, например, о секретном матче Алехин - Боголюбов (Трибёрг-1921) мы обнаруживаем подтверждающие факты как в архиве Алехина, так и в архиве Боголюбова, да ещё - в печатном издании. (Подробнее об этом секретном матче можно прочесть в альманахе "Ревизия шахмат", выпуск пятый: "Русские Диоскуры".) А о мифических переговорах между Алехиным и Ботвинником, кроме их голословных заявлений, нет ни одного документа! Эти документы пока не опубликованы…поскольку их не было в природе…да и как-то забыли их сфабриковать.

 

Если у исторических событий для доказательства их историчности непременно должен быть отпечаток, то у каждой фальшивки для её рождения должен быть  повод (причина, нужда). Как только заходит речь о матче Алехина с Эйве в 1935 году; как только возникают вопросы о причинах проигрыша Алехиным партий №№ 10, 12, 14, 21, 25, так сразу появляются самые фантастические измышления об алкоголизме Алехина:

- и вино глотал он стаканами без закуски - и посреди Мадрида спал на мостовой,

- у него и печень была выше крыши,

- он и умер от цирроза печени…

 

А в действительности Алехин был убит; при вскрытии обнаружилась обыкновенная печень трезвенника.

После смерти Алехина в период 1946-1947 вся мировая шахматная общественность решала вопрос обладания титулом чемпиона мира. Общепризнанными кандидатурами считались тогда только трое - Р. Файн, С. Решевский и М. Эйве. И к 1947 году была настоятельная необходимость в доказательствах причастности к розыгрышу первенства мира ещё и М. Ботвинника - так и появились мемуары Люпи, а поскольку всё делалось наспех, то вместо одного получились два разных письма (или всё-таки - две телеграммы?), а поскольку в реальную историю вставить фальшивку невозможно, то и с датами отправки получилась полная чехарда.

В 1956 году появилась идея перезахоронения праха А. А. Алехина. И в этой связи нужно было как-то доказать международной общественности, что дескать сам Алехин мечтал вернуться в Россию - так пришли к идее создания фальшивых писем, якобы адресованных в "64" (от 24 июля 1936 и от 1 сентября 1936). Труднее всего оказалось убедить международную общественность в том, что правительство СССР не станет глумиться над прахом великого гения. [Я был в 1983 году в Челябинске и видел как одна из новостроек шла прямо по погосту. При этом никаких перезахоронений не делалось. Сваи забивались прямо в могилы. Жуткая картина - жилые девятиэтажные дома стоят в центре кладбища; и на погибшем погосте играют дети.]

 

             Чащихин В. Д.

 

                   Новая фальшивка Исаака Линдера

 

 

Биографии великих людей неизбежно обрастают всякими фальшивками. Крепко пострадала книга Петрова "Шахматная игра,   приведённая   в   систематический   порядок...",   которая заканчивается истинным шедевром, а именно - задачей: "Бегство Наполеона из Москвы в Париж", где Белый царь делает ему мат. Белые шашки означают Российское войско. Чёрный король - Наполеон.

Белые: Царь h2, Фh1, Сgб Кf1, Ке2, пешки с2, с5, d4. Чёрные: Кра1, Ка5, Кd8, пешки а4, Ь2, с4, е6, f6. Конница преследует разбитого Наполеона: 1.Кd2 Кра2 2.КсЗ КраЗ З.Кdb1 Крb4 4.Ка2 Крb5 5.КаЗ Кра6 6.Кb4 (*) 6...Кра7 7.Кb5 Крb8 8.Ка6 Крс8 9.Ка7 Крd7 10.Кb8 Кре7 11.Кс8 Крf8 12.Кd7 Крg8 13.Ке7 Крh8 14.Царь g1х

(*) - ферзём следовало преградить путь Наполеону, ступив на клетку а8, тогда бы он не ушёл в Париж, а был бы ему шах и мат". - Петров.

Если  заменить  Царя  шахматным  белым  королём,  то можно привести и шахматную диаграмму.

В задаче Петрова многие поля имеют определённый смысл: Поле а1 - Москва; черный король - Наполеон; поле а8 - река Березина; поле h8 - Париж; поле h1 - Санкт-Петербург; король h2

- царь Александр I; кони е2 и f1

     - конница Платова.

 Как видим, шахматная доска использована Петровым максимально. Более того: в те времена многие полагали, что Наполеона можно было разгромить на реке Березине. Этот  момент отражён в задаче вариантом на шестом ходу:

 

 

 

Д 1. Петров, 1824.

 

Б. Шашин: Ещё две интересные идеи, отражённые в задаче, о которых в нашей печати вспоминали чрезвычайно редко. Белый король - это Александр I, который объявляет мат из Петербурга (поле М)? именно на 14 ходу, а первое отречение Наполеона было как раз в 1814 году. Эта задача сыграла заметную роль в судьбе самого Петрова, тогда мелкого чиновника сенатской канцелярии. Однажды Петров показал её графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу, страстному охотнику до шахматной игры. Восхищённый замыслом составителя, граф решил продемонстрировать "Бегство Наполеона" матери царя Марии Фёдоровне, интересовавшейся шахматами. Однако здесь произошло досадное для графа недоразумение. Храбрый герой Отечественной войны позицию запомнил, а вот решение забыл, не смог вспомнить манёвров "конницы Платова". За шахматной доской граф был менее решителен, нежели на поле боя. Кстати, любители истории, вероятно, помнят, что во время выступления (декабрь 1825 года) Милорадович не побоялся в одиночку выехать на Сенатскую площадь навстречу восставшим и был застрелен Каховским. А тогда пришлось ему перед императрицей извиниться, а затем пригласить в Павловск Петрова и представить императрице. Знакомство с сильными мира сего не повредило Петрову: через несколько лет он стал тайным советником. Чуть ли не единственный случай, когда шахматы помогли служебной карьере. Чаще всего бывает наоборот.

 

Чащихин: Отечественной войне 1812 года был посвящён и архитектурный памятник - Храм Христа Спасителя в Москве. В   1917 году в  России  захватили власть  интернациональные бандиты, которые по всей стране стали уничтожать многие памятники русской культуры... и вскоре взорвали этот Храм. Подобная страшная участь была уготована и задаче Петрова. Однако, в книге И. Линдера "А. Д. Петров - первый русский мастер" утверждается, что та задача имела иной вид (диаграмма № 2), то есть  с добавлением  чёрных фигур - Лf6, Лf4, СеЗ, и пешек f2 и g4. Но в таком виде эта задача не решается, ибо  на   1.Кd2+   (и  даже  на   1.КхеЗ+) последует   1...f1К+   и   если   2.Кхf1,   то 2...Лхf1 и выигрывают чёрные. "У Петрова   чёрный   король   ошибочно поставлен на а1" - написал Линдер в книге "А. Д. Петров - первый русский мастер".

 

 

Д 2.

 

 

 

Д 3.

 

Затем Линдер располагает чёрного короля на b1 - диаграмма № 3 - и теперь на двойной шах 1.Кd2++ нет промежуточного f2-f1К+. За эту фальсификацию (добавление чёрных фигур - Лf6, Лf4, СеЗ, пешки f2 и g4) Линдер получил учёную степень кандидата исторических наук.

Если в задаче Петрова количество белых и чёрных фигур оптимально, то здесь наличие дополнительных чёрных ладей, слона и пешек ничем не обосновано - они только ухудшают задачу - ведь теперь нельзя поместить чёрного короля (Наполеона) в Москву, (то есть на поле а1). Здесь Наполеон оказался где-то в Подмосковье (b1).

В том и состоит новация Линдера, чтобы подложным путём исказить величайшее творение Петрова, а затем ещё и съехидничать: У Петрова чёрный король ошибочно поставлен на а1.

Если читатель поверит, что у Петрова была именно такая задача, то есть с лишними фигурами и чёрным королём на а1, то он наверняка будет считать, что Петров был шахматистом хуже Линдера, а потому и никак не мог написать что-либо заслуживающего внимания. Во всяком случае ситуация таковой остаётся уже многие годы: никто не изучает Петрова, а потому и не ссылается на него.

 

С другой стороны диверсия Линдера несёт и политический смысл - его действиями взорван шахматный памятник войне 1812 года, как некогда был взорван архитектурный памятник той же войне - Храм Христа Спасителя.

Кстати, когда Линдер был уличён в подлоге, то он навесил лапшу на уши доверчивой публике, что, дескать, сам Петров опубликовал в "Паламеде" диаграмму N° 2. А он (Линдер) только улучшил задачу Петрова - диаграмма № 3.

Мы тщательно перелистали весь "Паламед", но этой задачи там не обнаружили. - "Ревизия шахмат" книга третья "Развенчание" (М., МДЦ Оригами. 1997).

«Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло». - ( Эклесиаст 8.11)

Но на этом страдания задачи Петрова не закончились. Недавно вышла очередная книга Исаака Линдера "Благодарю, душа моя..." Пушкин, любовь и шахматы" (М., АНТИДОР. 1999), где Линдер окончательно заврался - он приписывает авторство Петрову уже не задачи № 2, а задачи № 3.

И опять Линдер-страницы этого журнала запросто меняют текст. Скорее всего этот журнал существует в одном экземпляре и издан Линдером в XX веке.

Удивительно: полвека (с 1949 года) Линдер утверждал, что задачи № 1 вообще не было в природе, а вместо неё была задача № 2, которую он собственноручно улучшил - № 3. Теперь полвека спустя, он реабилитировал задачу № 1, задачу № 2 предал забвению, а задачу № 3 - подарил Петрову!

Журнал "64", рекламируя эту книгу Линдера, почему-то не делает соответствующего упрёка.

«У мудрого глаза его - в голове его, а глупый ходит во тьме» - (Экклесиаст 2.14)

 

 

                                          Валерий Чащихин

 

                                               З А Г О В О Р 

                   

«Партия - это рука миллионопалая,

Сжатая в один громящий кулак».                                     В. Маяковский

 

Итак, первый заговор против Алехина, успешно начатый в 1935 году, вдруг потерпел фиаско в 1937.

После матча 1937 года и до самой кончины А. Алехин так и не смог сыграть матча на первенство мира, хотя и делал определённые шаги навстречу тому или иному претенденту, коими были - Капабланка и Флор (перед турниром АВРО-1938), Керес (после турнира АВРО-1938), Боголюбов, Капабланка, Злисказес и опять Керес (1941), Юнге (1942), Решевский, Файн и вновь Керес (1944), Ботвинник (1945).

В период с 1937 по 1939 года самым значительным соревнованием был турнир АВРО-1938, который должен был определить претендента № 1 на матч с чемпионом мира А. Алехиным. В этом соревновании кроме чемпиона участвовали экс-чемпионы М. Эйве и Х.-Р. Капабланка, чемпион ФИДЕ С. Флор, а также гроссмейстеры, прославившиеся в турнирах последних лет - Р. Фаин, С. Решевский, М. Ботвинник и   П. Керес. Не участвовал Эм. Ласкер - толи его не пригласили, толи он сам скрывался от "кровожадной руки Москвы".

Победителем турнира АВРО-1938 стал Пауль Керес, но не только он имел право вызвать чемпиона на матч.

С момента завоевания Алехиным титула чемпиона известны все реальные претенденты на этот титул.

Е. Боголюбов. Кроме завоёванных им первых призов на турнирах Москва-1925 и Бад-Кисинген-1928, где он оба раза опередил Капабланку, Боголюбов стал чемпионом ФИДЕ, а этот титул уже давал некое моральное право вызова на матч. Кроме того Боголюбов собрал необходимый призовой фонд и в августе 1928 года послал вызов Алехину. В 1929 году состоялся матч, а в 1934 году матч-реванш.

 

Д. Бронштейн: Что касается матч-турнира (в 1948 г.), то несправедливо, конечно, что в него не включили Найдорфа, особенно после отказа Файна.

 

Чащихин: Уж если говорить о справедливости, то прежде всего неплохо упомянуть Е. Боголюбова и рассказать о его правах. Если включили в матч-турнир 1948 года М. Эйве, то следовало такую же честь оказать и Боголюбову, чьи результаты были несравненно выше, да и Алехин считал Боголюбова достойным титула чемпиона.

Алехин: «Оба матча (с Боголюбовым) носили сугубо спортивный характер, и решающую роль в них сыграли умение и спортивная форма соперников. В обоих случаях судьба была благосклонной ко мне, но даже если бы результат этих матчей был иным, я не воспринял бы это трагически. Титул попал бы в надежные руки.» - ПЦ (март 1941).

 

С. Флор. В свое время был провозглашен претендентом на матч от ФИДЕ, но после матча 1937 года Флор увиливал от матча с А. Алехиным.

 

X.- Р. Капабланка. Безусловно имел право вызова на матч с Алехиным, но этим правом он воспользовался довольно странно. До августа 1928 года Капабланка предъявлял Алехину заведомо неприемлемые условия. А когда стало известно, что Алехин с Боголюбовым подписали соглашение о матче, то тогда и только тогда он предложил Алехину играть на лондонских соглашениях. Получается, что Капабланка с одной стороны заранее опасался нового разгрома (то есть, не желал играть матч), а с другой стороны хотел убедить шахматный мир в том, что будто он (Капабланка) все-таки домогается матча с Алехиным. Но в действительности Капабланка всё же не хотел играть с Алехиным, ибо не возобновлял своих претензий на матч за титул чемпиона после матча Алехин - Боголюбов.

Свидетельствует Алехин: "...Потеряв своё звание, Капабланка на некоторое время потерял и шахматную форму и начал проводить политику, которая - предполагая, что он действительно желал матч-реванша, - была рассчитана на то, чтобы, мягко выражаясь, никоим образом не допустить осуществления такого матча. В самом деле, сразу после своего поражения Капабланка попытался провести через ФИДЕ (шахматный вариант Лиги наций) новые условия матча за мировое шахматное первенство, причём это было предпринято без всякой консультации со мной. Я не мог терпеть подобной процедуры, и в результате в   наших  отношениях  наступили  холодность и отчуждённость."

 

П. Керес После турнира АВРО-1938 стал претендентом № 1.

 

П. Керес: «После того, как Эйве завоевал в 1935 году звание чемпиона мира, он хотел предоставить организацию дальнейших соревнований за это звание и подбор соответствующего претендента Международной шахматной федерации. Результатом его переговоров явился широко известный АВРО-турнир. На участие в этом турнире дали свое согласие все ведущие гроссмейстеры, в том числе и Алехин, который к тому времени возвратил звание чемпиона мира... В случае успешного выступления можно было рассчитывать стать претендентом на мировое пёрвенство...

Перед последним туром у нас с Файном оказалось равное количество очков. В случае дележа первого приза применялась система Бергера, а она решала вопрос в мою пользу." - П. Керес "100 партий" (М. ФиС 1966).

Чащихин: Затем был матч П. Керес - М. Эйве (Голландия 1939 \ 40), закончившийся со счетом 6,5 : 5,5 в пользу Кереса. Пожалуй, следует привести партию из этого матча.

[А09] Керес - Эйве , 1940 12 партия матча.

1.Кf3 d5 2.с4 dхс4 3.е3 [3.Фа4+; 3.Ка3] 3...с5

4.Схс4 Кf6 5.0-0 а6 6.b3 b5?! 7.Се2 Сb7 8.Сb2 Кbd7 9.а4! Фb6? [9...bха4 10.Лха4] 10.ахb5 ахb5 11.Лха8+ Сха8 12.Ка3 Сс613.d4! е6 14.dхс5 Схс5 15.Кd4 Схd4 [15...b4?  16.Кс4]   

16.Фxd4    Фb7?    [16...Фхd4 17.Схd4 b4 18.Кс2 Сd5]

17.Фb4 [17.Фd6? Схg2]

    17...Кd5 [17...Схg2 18.Кхb5]

    18.Фd6 Ке7 [18...К7f6 19.Фхс6+ Фхс6 20.Схb5+-]

 

 

 

Д  4.

 

19.Лс1 Диаграмма Д 4. [19.Схg7? Кf5-+]

19...b4[19...h5 20.Кхb5! Схb5 21.Лс7 Фb8 22.Схb5 Фхb5 23.Са3 Kf5 24.Лс8#]

20.Кс4 Кf5 21.Фf4 Схg2 [21...Сd5 22.Кd6+ Кхd6 23.Фхd6 Фb8 24.Фхb8+ Кхb8 25.Лс8+]          22.Кd6+ Кхd6 23.Фхd6 И если 23...Крd8 24.Схg7 Сh1 25.Сf6+ Кре8,то26.Фе7# 1-0

 

 

В статье, опубликованной в «Паризер цайтунг» (март 1941) Алехин в качестве претендентов назвал Капабланку, Злисказеса и Кереса.

 

К. Юнге. Был и такой претендент, в котором Алехин видел своего преемника в 1942. В очередном гроссмейстерском турнире должен был играть Эйве, но отказался и вместо него играл единственный мастер - Юнге. Следущая партия, игранная чёрными против самого Алехина показывает какое огромное дарование было у юного немецкого мастера.

Алехин Александр - Юнге Клаус

Зальцбург, 1942

1.d4 d5 2.с4 е6 З.Кс3 с6 4.е4 dхе4 5.Кхе4 Сb4+ 6.Кс3 с5 7.Се3 Фа5 [7...Кf6!] 8.Кge2 схd4 9.Схd4 Кf6 [9...е5? 10.аЗ!]

10.а3 Се7 11.Кg3 Кc6 12.b4 Фс7 13.Се3 0-0 14.Се2 b6 15.0-0 Сb7 16.Кb5?! Фb8! [16...Фе5? 17.Фс1!]

17.Фс1 а6 18.Кс3 Фс7 19.Ка4 Кd7 20...Лd1! [20.f4! Алехин]

 20...Ксе5! 21.f3 а5

 

 

Д 5.

 

22.Фb2 ахb4 23.ахb4 Сf6 24.ФbЗ b5! 25.схb5 Сd5 Диаграмма Д 5.

 26.Лхd5 [26.Фb1 Кс4 27 .Сd4  Схd4+ 28.Лхd4 Фа7 29.Фd1 Кb2; 26.ФаЗ Кс4   27.Лас1   Фхg3   28.Схс4   Фе5 29.Сd4   (29.Схd5   Лха4!)   29...Фg5 30.Схf6 (З0.Схd5 Лха4 31.Фха4 Схd4+) З0...Кхf6 31.Сxd5 Кхd5 32.ФbЗ Кf4 ЗЗ.Лс2 Фхb5]

26...ехd5 27.Лс1 Кс4 28.Схс4 dхс4 29.Лхс4 Фе5 30.Кс5 Кd6 31.Лс1 Кd5 32.Кgе4 Кхе3 33.Фхе3 Ла1! 34.Лf1 Лd8 35.Кхf6+ Фхf6 36.b6 Лхf1+ 1 37.Крхf1 Фхb6 38.Фе4 Фb5+ 39.Крf2 Ле8 40.Фd4 Фb6! 41.КbЗ Лb8 42.Фхb6 Лхb6 43.g4 Лхb4 44.Кс5 f6 45.Крg3 Крf7 46.Кd3 Лd4 47.Кf4 Лс4 48.h4 Лс5 49.Кh5 g6 50.Кf4 Кре7 51.h5 g5 52.Ке2 Лс4 53.Крf Кре6 54.Кg3 Кре5 55.Кf5 Крf4 56.КеЗ Лс5 57.Кg2+ Кре5 58.Ке3 Крd4 59.Кd1 Лс1 60.КеЗ Лс5 61.Кd1 КрdЗ 62.КеЗ Ле5 63.Кf1 Ле2+ 64.Крg1 Ла2 65.h6 Кре2 66.Крg2 Лb2 67.Кg3+ КреЗ+ 68.КрhЗ Крхf3 69.Кh5 Лb6 0-1

 

В 1942 году после турнира в Праге Др. А. Алехин заявил "Клаус Юнге мой наследник на шахматном престоле" (перевод В. Чарушина). Но вскоре Клаусу Юнге иполнилось 19 лет, затем - воина, восточный фронт - и гибель.

 

"Сhess Review" май 1944: "20 февраля Др. А. Алехин посетил Барселону, где сказал во время интервью, что считает Кереса главным претендентом на звание чемпиона мира. В качестве других претендентов он назвал Решевского и Файна". "Шахматный вестник" № 7 \ 1992.

Когда Алехин предложил Кересу сыграть матч на первенство мира, тот играть отказался.

 

Чащихин: Как видим, Алехин иногда называет не только одного претендента, но ещё и запасных. Ботвинник нигде и никогда (в период 1937-1944) не фигурировал ни как претендент ни как запасной, хотя приводится довольно внушительный список имён. Более того, А. Алехин упомянул М. Ботвинника всего один раз (в 1941) и назвал подражателем, а не претендентом. Это может означать только одно - у Алехина с Ботвинником не было никаких переговоров! И вдруг:

 

Ботвинник: "Осенью 1945 года появилось нашумевшее интервью Алехина в британском журнале "Чесс": "Две войны разорили меня" (Алехин был в бедственном материальном положении). Соль интервью состояла в том, что Алехин рассказал о наших переговорах в 1938-1939 годах и заявил, что готов играть матч с Ботвинником на согласованных ранее условиях.

Это облегчало задачу. Теперь было не только заявление советских мастеров о необходимости организации матча, но и согласие чемпиона. Правда, меня несколько коробило, что Алехин не выполнил договоренности и раскрыл наши секретные переговоры, но иного выхода у него не было..." - "Несостоявшийся матч" (Ботвинник "Аналитические и критические работы. Статьи. Воспоминания" М. ФиС, 1987).

 

Чащихин: Если между Алехиным и Ботвинником были секретные переговоры, то должна была существовать и секретная связь, но почему же ни тот, ни другой не воспользовались ею в 1945 - 1946 годах? Именно отсутствие какой-либо связи с Ботвинником вынудило Алехина обращаться через журнал "Чесс" (а не напрямую - к Ботвиннику.) А отсутствие секретной связи полностью исключает секретные переговоры.

Получается такая картина: с одной стороны сытые М. Эйве и А. Денкер разворачивают кампанию по лишению Алехина титула чемпиона мира не шахматным путём (они научены уже прошлым опытом и не повторят ошибки 1937 года; уж теперь они отлично понимают, что у Алехина в матче не выиграет никто), а с другой стороны из-за бойкота Алехин обречён на голодную смерть, ибо ему запрещено играть в турнирах, давать сеансы и даже писать книги. Но без шахмат Алехин жить не может, а сносное существование может дать только матч за титул чемпиона мира.

В этой трагичной и почти безвыходной ситуации Алехин находит незаурядное решение: он "вспоминает" о переговорах с Ботвинником, которые якобы велись в период 1938-1939 годах. Расчёт Алехина прост: с одной стороны такое заявление может подстегнуть кого-то другого, кто считает свои права на матч более обоснованными, а с другой стороны если Ботвинник действительно намерен играть матч, то не станет отказываться от переговоров, которые якобы имели место, ведь Алехин уже заведомо согласен на какие-то уступки, которые читаются в фразе: "на согласованных ранее условиях", что позволяло Ботвиннику вставить что-то конкретное и выгодное для себя:  согласованные ранее условия. И уже из этого видно, что переговоров и не было. Обратите внимание: у педантичного Алехина место переговоров не указано, а дата дана чрезвычайно расплывчато ~ 1938-1939. Однако, уже год 1939 никак не може^т здесь фигурировать, ибо Ботвинник в этом году не выезжал за рубеж, а Алехин не был в России с 1921 года. Но в этот период очно они могли вести переговоры только в краткое время: I ноября - 27 ноября 1938, а если переговоры были заочные, то должны были остаться неопровержимые документы (а вот их-то и нет ни у Алехина, ни у Ботвинника).

Но Алехин - политический враг правительства СССР,; потому и матч с ним мог решаться только на самом высоком политическом уровне. Причём, самый первый официальный враг, вторым и третьим врагами были соответственно величайший артист Шаляпин и Мельгунов (автор книги "Красный террор"). Правительство СССР и Ботвинник поначалу опешили и не знали как вообще реагировать на заявление. Скорее всего, именно тогда в Москве и было принято решение - ничего официального, но делать подлости из-под тишка. Во всяком случае, идея бойкота могла родиться только у этих интернациональных бандитов.

Теперь же, спустя десятилетия после смерти Алехина, Ботвинник подтверждает "факт" переговоров и, начинав фантазировать, приводит массу подробностей:

 

Ботвинник: «На закрытии турнира подхожу к Александру Александровичу, прошу назначить мне аудиенцию. Алехин соображал быстро, радость промелькнула у него в глазах - он понимал, что сыграть с советским шахматистом матч на первенство мира наиболее простой, а может, и единственный путь к примирению с Родиной. "Завтра в Карлтон-отеле, - Алехин жил отдельно ото всех, чтобы не общаться с Капабланкой - они были врагами, - в 16 часов...»

 

Чащихин: Алехин с Капабланкой хотя и не были в дружеских отношениях, но и врагами их никак нельзя назвать. (Селиться в гостиннице отдельно ото всех Алехин начал после матча 1935 года; тогда в 1935 ему буквально не давали спать.) Здесь легче читается ненависть самого Ботвинника к Капабланке и, как мне кажется, за то, что Капабланка отказался участвовать в качестве тренера (или хотя бы - консультанта) на стороне Эйве в матчах против Алехина в 1935 и в 1937, а вот Флора Алехин открыто презирал с 1935 года и в этой связи Флор никак не мог оказаться на этой встрече.

 

Ботвинник:  «Пригласил я с собой Флора (нужен был авторитетный свидетель - разве Алехин не связан с белоэмигрантами? Осторожность необходима)...»

 

Чащихин: Во-первых, здесь уже есть косвенное свидетельство, что Флор - агент СССР, а во-вторых, если бы Ботвинник пришел к Алехину с Флором, то Алехин скорее всего просто выставил бы их обоих за дверь. И если действительно Алехин спустил с лестницы этих пришельцев, то тогда легко понятна та ненависть, с которой писали Флор и Ботвинник об Алехине в своих воспоминаниях.

Ещё любопытная деталь - в 1987 году ( а именно в статье "Несостоявшийся матч" из книги "Аналитические и критические работы. Статьи. Воспоминания" М. ФиС 1987) Ботвинник признаёт Алехина антисоветчиком. А через четыре года в 1991 тот же самый Ботвинник вдруг сочтёт Алехина антисемитом. А разве Алехин мог (после смерти в 1946) измениться в период с 1987 по 1991?

Но Ботвинник настойчиво и по несколько раз упоминает присутствие Флора на гипотетической встрече с Алехиным и вот почему - коммунистам (образца 1967 года) необходимо втиснуть в историю фальшивые письма, якобы написанные Алехиным 24 июля 1936 и 1 сентября 1936. Но конвертов за подписью Алехина с соответствующими датами у фальшивок, разумеется, нет. Значит надо найти подходящего нарочного, с которым эти письма якобы были переданы. А в 1936 году только агент Соломон Флор имел возможность многократно пересекать железный занавес.

 

Ботвинник: « За чашкой чая (к удивлению Флора, чемпион оплатил счёт, Флор меня предупреждал, что Алехин скуповат) условия были быстро согласованы».

 

Чащихин: Ни Флор, ни Ботвинник не могли доказать, что Алехин скуповат. Исторические факты свидетельствуют о противоположном - смотрите подборку "Алехин - меценат".

 

Ботвинник: «Если матч состоится в Москве, то за три месяца чемпион должен быть приглашён в какой-либо турнир (для приобщения к московским условиям).

Алехин был готов играть и в другой стране (только не в Голландии!) - решать вопрос о месте соревнования он предоставлял мне. Призовой фонд - 10 тысяч долларов».

 

Чащихин: Во всех странах мира импозантный и величественный, умный и артистичный Алехин умел нравиться всем, даже незнакомым; всегда вызывал восторг и прямую поддержку как у простых людей, так и у сановных. Вспомним, что на его матч с Капабланкой деньги были выделены правительством Аргентины. А когда начался матч, то за Алехина болела большая и лучшая часть человечества. Да и нынче, более полувека спустя, во многих странах можно обнаружить шахматные клубы имени Алехина - так глубинно он покорил сердца наших бабушек и дедушек.

Что касается Голландии, то Алехин в этой стране всегда чуствовал себя более чем превосходно - здесь он сыграл три матча с Эйве (1926 / 1927, 1935, 1937), один матч с Боголюбовым (1929); выступал с сеансами и сыграл в нескольких турнирах. Здесь его знают все, и что самое удивительное - даже в матчах против голландца Эйве на стороне Алехина оказывалось гораздо больше поклонников. Да пройдитесь неспеша по современной Голландии и убедитесь, что коренные жители до сих пор помнят и чтят Алехина.

Алехин слишком хорошо знал порядки советской власти и никак не мог согласиться на проведение матча в СССР, где у власти стояла интернациональная сволочь, где царило (по словам самого Алехина) ... политическое угнетение, когда одни ищут в шахматах забвения от повседневного произвола и насилия, а другие черпают в них силы для новой борьбы и закаляют волю.

И никогда Алехин не стремился в оккупированную бандитами Россию - ничто его не могло соблазнить, даже грандиозные турниры в Москве в 1925, 1935, 1936 годах.

 

Ботвинник: «Условились, что я направлю формальный вызов по указанному им адресу в Южную Америку (Алехин где-то в Тринидаде собирался покупать земельные участки), если вопрос будет решён положительно, и что, когда все будет согласованно, о матче будет объявлено в Москве».

 

Чащихин: Да, Ботвинник всё-таки себя не реализовал; ему хотя и довелось стать чемпионом мира по шахматам, но шахматным мастером по духу ему стать так и не пришлось.

Уж если кто проник в центр Шахматной Вселенной, тот уж не вернётся никогда, ибо беспредельна Она - уж многих гениев поглотила, а не насытится никак. Возьмите прошлые времена - Стейниц, Чигорин, Винавер, Г. Нойман, Эм. Ласкер, Капабланка, Алехин — все умерли за шахматной доской; а нынешние - Смыслов, Холмов, Корчной - всё играют и играют. А Ботвинник нашёл в себе силы бросить шахматы, и это значит, что не обнаружил он в Шахматной Вселенной того, чего искал всю жизнь... Полагаю, что Ботвинник был прирождённый писатель-фантаст. Ведь всем известно, что Алехин никогда не занимался бизнесом, в том числе и земельным. А Ботвинник вдохновенно рисует нам совсем иной портрет и отправляет Алехина не на Луну (ведь в это никто не поверит) и не в Европу (ведь это проверит каждый), а в ... Тринидад. Алехин вроде бы дал Ботвиннику адрес, а тот, хоть назови его растяпой, его не сохранил.

 

Ботвинник: «До этого всё держится в строжайшем секрете. Крепкое рукопожатие, и мы расстались, чтобы ... никогда не увидеться».

 

Чащихин: Как понакручено, какие предосторожности, хотя не было абсолютно никакой нужды ни в тайной встрече, ни в подобных переговорах, а тем более в их секретности.

 

Д. Бронштейн: «... Я могу многое сказать и насчёт того матч-турнира (1948), и о том, что Ботвинник не имел права на матч с Алехиным...»

 

Чащихин: Бронштейн, конечно, проявляет запоздалую храбрость (ведь всё это вполне можно и нужно было опубликовать при жизни Ботвинника), а потому и не заслуживает особого доверия. Кроме того, Бронштейн плохо знает историю шахмат, когда утверждает, что "Ботвинник не имел права на матч с Алехиным". Во всех вопросах о проведении матча на первенство мира Ботвинник конечно же имел равные права с остальными участниками турнира АВРО-1938, что видно из следующего заявления Алехина.

 

Алехин: «Говорилось о моих письменных обязательствах. Считаю необходимым зачитать пункт из договора с АВРО:

"Д-р Алехин подтверждает свою готовность встретиться с победителем турнира в матче за мировое первенство, причем срок и условия его подлежат определению в дальнейшем".

Не нужно быть юристом, чтобы понять - этот пункт не даёт победителю турнира никаких особых прав, не говоря уже о преимуществах. Я всегда был убежден, что какой-то один турнир не может иметь решающего влияния на вопрос о матче за звание чемпиона мира. Такова формальная сторона.

Практически же дело обстоит следующим образом:

«Поскольку состязание с Флором ввиду последних политических событий не состоится, то я в настоящее время считаю себя свободным. В случае если победитель АВРО-турнира (лично или через представителя) предъявит мне вызов и обеспечит спортивные и финансовые условия в соответствии с прецедентами, то я, разумеется, вызов приму.

Но он ( победитель АВРО-турнира ) не должен воображать, будто получил преимущественное право отодвигать вызов до того времени, которое будет для него удобно, и что я в промежутке не приму никакого другого вызова".

 

Чащихин: Иначе говоря, вопрос  о  матче  сводился  к одному пункту: Давайте $ 10 000 - и нет причин для тайной вечери. Кстати, Алехин, требуя $ 10 000, фактически снизил ставку почти вдвое*, лишь бы состоялся матч с любым из участников турнира АВРО-1938.

(*против завышенных претензий Капабланки, установленных им же в 1922 году - тогда Капабланка требовал от претендента десять тысяч золотом на призы плюс финансирование накладных расходов, что примерно в полтора-два раза больше.)

Каждый из претендентов (в том числе и Ботвинник) имеет право на матч, но продолжает отодвигать вызов до того времени, которое будет для него удобно -    М. Эйве в качестве участника, а С. Флор и Р. Файн в качестве его помощников - уже имели практический опыт матча-реванша в 1937 году и вполне осознавали, что в новом матче с Алехиным у них нет шансов на успех. Никаких препятствий к матч-реваншу не было у X.- Р. Капабланки, но он не возвращался к этой теме, ибо всерьёз опасался второго разгрома.

 

Пауль Керес: «Мои намерения вступить в единоборство с Алехиным с помощью организаторов АВРО-турнира не осуществились. В ответ на вызов, посланный чемпиону мира после турнира, он поставил, к сожалению, такие условия, которые я не мог выполнить, и переговоры были прерваны. Приходилось искать другие пути». - П. Керес "100 партий" (М. ФиС, 1966).

 

Чащихин: Здесь Керес уклоняется от прямого ответа и не уточняет условия, которые он не мог выполнить. Не разъясняет он и вектора других путей. Скорее всего, Керес тоже увиливал от матча с Алехиным. Да и в годы войны, когда Алехин сам предложил Кересу матч, Керес отказался. Отказ Кереса выглядит чрезвычайно подозрительным. Довольно очевидно, что в годы войны условия проведения матча были бы вполне сносными, особенно если учесть, что инициатором матча явился сам чемпион.

 

Ботвинник: "Алехину образца 1937 года (когда он полностью восстановил спортивную форму) мог проиграть матч любой".

 

Чащихин: Итак, всё ясно: после матча 1937 года все представители шахматной элиты, включая Ботвинника, не хотели играть матч с Алехиным. [Это ещё одно доказательство, что не было переговоров с Алехиным альянса Флор и Ботвинник в 1938 году и не могло быть ни письма, ни телеграммы Ботвинника в 1946 году ]

Это раньше невысокий результат Алехина на турнире Нью-Йорк-1927 создал иллюзию у Капабланки, что Алехин не силен... матч состоялся и Алехин выиграл со счетом +6 - 3.

Потом серия турниров в период 1935-1937, вяло проведенных Алехиным, дала повод Эйве, Файну и другим надеяться, что звезда Алехина закатилась...  Но матч-реванш состоялся - и Алехин выиграл со счетом +10 - 4.

 Теперь явно слабый результат Алехина в турнире АВРО-1938 уже никого не вводил в заблуждение, будто Алехин действительно слаб. Все участники турнира АВРО-1938 мечтали сыграть матч за титул чемпиона мира, но ни один из них не хотел играть матча с Алехиным.

И в заключительной фразе Алехина это чувствуется в полной мере - он (победитель АВРО-турнира) не должен воображать, будто получив преимущественное право отодвигать вызов до того времени, которое будет для него удобно, и что «я в промежутке не приму никакого другого вызова".

Здесь можно предположить только одно - на турнире АВРО-1938 был сговор, суть которого сводилось к тому, чтоб не играть матча с Алехиным. Инициатором сговора мог быть только Советский Союз (в прошлом - организатор матчей 1935 и 1937 годов и финансист группы помощников Макса Эйве) и вполне возможно, что сам турнир АВРО-1938 тайно финансировался Советским Союзом. При этом М. Эйве, С. Флор, Р. Файн, С. Решевский и М. Ботвинник составляли штаб заговорщиков. А турнир АВРО-1938 являлся для них вполне удобной шифмой.

Любопытна и процедура этого сговора. Заранее было оговорено: Алехин и Капабланка будут присутствовать поочерёдно. Это давало заговорщикам дополнительные возможности. Если так и было, то становится понятным абсолютно  даже отказ Кереса играть матч с Алехиным.

Итак, Алехин в своей карьере дважды (в 1927 и в 1937) сталкивался с ситуацией, когда матч мог сорваться по прихоти чемпиона мира, а в период с 1938 по 1946 он, уже будучи чемпионом, не мог сыграть матча из-за трусости всех претендентов. Вот Алехин и предлагал какие-то рекомендации по реорганизации ФИДЕ, чтоб в дальнейшем не было подобных увиливаний от матчей ни со стороны чемпиона, ни со стороны претендента. Эта рукопись была изуродована редакторами "Паризер цайтунг", а строки по реорганизации ФИДЕ вообще не попали в печать.

Как видим, шахматной элите Алехин оказался не нужен и даже - вреден.

 

                                          Валерий Чащихин

 

                               Убийство Алехина

 

В Европе уже давно говорят о том, что гений шахмат ушёл из жизни по злой воле и далее говорят о человеке, осуществившем эту злую волю (якобы он каялся в этом перед собственной смертью).

Но это рассказы и легенды, а не точные факты и документы.

Коварные же действия по устранению с арены сильнейшего или неугодного производились и производятся, как правило, не оставляя документов.

 

В. В. Смыслов:

«Для шахматных функционеров России уже сам факт смерти А. А. Алехина является событием более значительным и моментом более радостным, чем день рождения величайшего сына России, чем его жизнь и творчество. В доказательство можно привести турниры памяти А. Алехина:

1956 – Турнир, посвященный десятой годовщине смерти А. Алехина.

1971 -  Коммунисты праздновали 25 годовщину смерти А. Алехина.

1975 -Турнир без уточнения посвящения событию, но похоже, что отмечали сорокалетие проигрыша А. А. Алехиным матча М. Эйве и Консультантам.

1986 - Турнир, посвященный сороковой годовщине смерти А. Алехина.

1992 - Ну хоть бы тут организовать турнир, посвященный столетию со дня рождения... Пожалуйста: с 28 января по 4 февраля в шахматном клубе моторного завода состоялся турнир перворазрядников и кандидатов - мемориал Алехина. Из афиши видно, что организаторы лишили Алехина звания чемпиона мира! Да ни как-нибудь, а - посмертно! Победитель турнира Толстых, кандидат в мастера. Гроссмейстеры в мемориале не участвовали и остается гадать о причинах: они не смогли пробиться в финал или продолжали антиалехинский бойкот?»

 

С. Регентова: "Я позвонила в Российскую шахматную федерацию, с тем чтобы выяснить, когда же состоится нормальный Мемориал памяти Алехина - не с ведущими, а с сильнейшими шахматистами. Оказалось, что такое мероприятие не запланировано. Что ж, похоже, слава великого маэстро и сейчас не даёт кому-то покоя. А память о нём решили похоронить. Теперь уж навсегда?" - "Советский спорт" 27 февраля 1992.

 

Чащихин: Функционерам пришлось как-то отмахнуться и... турнир мастеров, проходящий в Смоленске, был назван Мемориалом Алехина (это уже второй мемориал).

В конце-концов, под давлением общественности, был-таки организован турнир памяти Алехина с участием гроссмейстеров (то есть - третий мемориал). Но и это мероприятие оказалось с "изюминкой" - турнир назывался "Оpen”, то есть, вроде бы … допускалась, стало быть - закрытый. И были на то причины. Так, в частности, на заключительном концерте пародист А. Иванов читал матершинные стишки...

Пройдут годы и любопытно узнать: какой из этих трёх мемориалов будет фигурировать в качестве главного?

1992 год знаменит ещё такими моментами: ФИДЕ объявила этот год "годом Алехина", журнал "64-Шахматное обозрение" - "годом чёрной обезьяны", а журнал под редакцией Ю. Авербаха "Шахматный вестник" № 8 \ 1992 радостно сообщил: "Алехин умер!"

1996 – Турнир, посвященный пятидесятилетию смерти А. Алехина. Ну как тут не вспомнить В. Высоцкого - Танцевали на гробах богохульники.

1997 - Что нынче изменилось? Журнал "64" № 7 \ 1997, упоминая даты рождения многих шахматистов, забыл упомянуть 105-летие А. Алехина.

1998, 1999 - Почти все номера журнала "64" пропитаны жгучей ненавистью к            А. Алехину.

 

Версии, версии...

Есть множество версий, реальность одна.

 

Версия первая: Алкоголизм. Прежде всего следует опровергнуть всяческие измышления об алкоголизме А. А. Алехина.

С. Флор: «О режиме Алехина много говорили и писали в 1935 году. К сожалению, тогда он позволял себе перед некоторыми партиями "рюмку водки или виски". Пристрастие к курению было другой вредной привычкой Алехина. О, как много он курил!.. Во время партии он выпивал и несколько чашек черного кофе. Но в 1937 году в Амстердам прибыл здоровый, некурящий, непьющий и уверенный в своих силах человек, решивший вернуть звание чемпиона мира». - "64" № 19 \ 1972.

 

М. Ботвинник: « ...Чемпион пристрастился к вину. Это продолжалось и во время его первого матча с Эйве. Тогда во всей полноте проявилось удивительное свойство этого человека - он собой управлял: как он предавался порокам, так и мог от них избавляться». - "Блудный сын России" (газета "Правда" от 31 октября 1992 № 158).

 

Чащихин: Разумеется, к показаниям двух врагов великого гения следует относиться настороженно. Вполне возможно, что Алехин, будучи незаурядным артистом просто разыгрывал роль выпивохи.

Важна и приписка в журнале "Шахматный вестник" (№ 1 / 1994), что Алехин умер от цирроза печени. Автор статьи "Тайное оружие Ботвинника" Ю. Шабуров поклялся, что он этого не писал и что вставка в скобках (без его ведома) была сделана редакторами.

Вот как эту версию (об алкоголизме А. А. Алехина) отстаивает самый отъявленный "доброжелатель" Алехина - А. Котов.

 

А. Котов: « Если честно признаться, - сказал мне как-то Пауль Керес, - за все годы войны я ни одного дня трезвым Алехина не видел. А видеть спящим на улицах Мадрида - случалось.» - "Шахматное наследие Алехина" т. 1 (М. ФиС, 1982).

 

Чащихин:  В двухтомнике Котова "Шахматное наследие Алехина" довольно много и простительных ошибок и непростительных измышлений, а поэтому необходимо тщательно проверять каждую его фразу. Впрочем, Котова можно понять - он был коммунистом, а коммунисты ненавидят историю, ибо вслед за Лениным считают историю не наукой, а оружием идеологической борьбы.

Итак, Котов приписывает Паулю Кересу оскорбительные слова в адрес Алехина, именно приписывает, ибо приводит цитату после смерти Кереса. А говорил ли это Керес - это ещё не доказано. А если и говорил, то что тем самым хотел сказать?

Керес с Алехиным встречался во время войны на четырёх турнирах: Зальцбург-1942, где Алехин занял первое место и при этом выиграл обе партии у Кереса; Мюнхен-1942, который являлся чемпионатом Европы - здесь Алехин занял первое место и вновь выиграл у Кереса; Прага-1943, тут Алехин опередил Кереса на 2,5 очка, а в личной встрече - ничья; да еще Зальцбург-1943, где они поделили 1 и 2 места, а в личных партиях - две ничьи. Ещё они могли бы встретиться на турнире Мадрид-1943, но...

 

В. А. Чарушин: Победители турнира в Зальцбурге (то есть Алехин и Керес) получили приглашение на большой юбилейный турнир в Мадриде. Керес прибыл вовремя и легко победил, тогда как Алехин опоздал. Он появился только в 10 туре. Такое опоздание было некоторыми расценено, как некий "бойкот" Алехиным турнира Мадрид-1943, но на самом деле Алехин не мог приехать раньше. Гестапо разрешило выезд в Испанию Алехину, но задержало в Париже его жену.

 

Чащихин: Алехин приехал для того, чтобы написать в сжатые сроки турнирный сборник, с чем он и блестяще справился. И в этой связи фраза Кереса о пьянстве Алехина (за все годы войны я ни одного дня трезвым Алехина не видел. А видеть спящим на улицах Мадрида - случалось) является по сути дела хорошо замаскированной издёвкой над Котовым, над его потугами обвинить Алехина в пьянстве. Нам следует чётко помнить на каких "птичьих правах" жил эстонец Керес в СССР.

"Спортивные соревнования в СССР проводятся своеобразно: в ЦК назначается лидер - в шахматах таким был "гроссмейстер-орденоносец-комсомолец" М. Ботвинник; а все, кто превосходит его по талантам, должны этому лидеру уступать; к неуступчивым применялись самые разнообразные методы воздействия. Погибли в лагерях В. Петров и М. Измайлов, вынужден был уехать за границу Ф. Богатырчук, гроссмейстера Б. Берлинского и мастера А. Моделя лишили спортивных званий, Е. Боголюбова лишили звания чемпиона СССР, В. Рагозин был обречен работать тренером Ботвинника... А когда и в этих комфортных условиях Ботвинник не мог одолеть чемпиона СССР Г. Левенфиша, то Ботвиннику было достаточно пойти в ЦК и затем вместо Левенфиша ехать на турнир АВРО-1938". - В. Чащихин "Шахматные битвы" (М. "ДатаСтром", 1993).

Разумеется, что в такой зловещей ситуации представитель оккупированной Эстонии (именно так считали эту ситуацию сами эстонцы, да и прочие народы, находясь в составе СССР) никак не мог претендовать на большее, чем ему было дозволено, а говорить обязан то, что от него требовалось.

Б. В. Спасский: «В 65-м году я выступал в Новосибирске, и меня спросили, почему Керес не стал чемпионом мира. Я сказал: Представьте, что человеку 24 года, он уже знаменитый шахматист и беспредельно любит свою маленькую Эстонию, которая в течении короткого времени переходит в руки Сталина, потом Гитлера и опять Сталина. Что он испытывает при этом?" Сразу же после лекции комсомольцы меня спросили, почему я такой безыдейный. "А разве я сказал неправду?" - ответил я вопросом на вопрос».

 

Чащихин: Взять к примеру матч-турнир 1948. Некоторые специалисты считают, что Керес "сплавил" 4 партии Ботвиннику и если это действительно так, то без "сплава" результат мог быть таким: Керес - 14,5; Смыслов - 11; Решевский - 10,5; Ботвинник - 10; Эйве - 4. (А если учесть, что и Эйве как на турнире Ленинград-1934 "сплавлял" советским шахматистам, то результат Ботвинника и вовсе неказист).

 

Б. В. Спасский: «И если вспомнить, что какое-то время шло соперничество между Ботвинником и Кересом, то я бы прибегнул, говоря о них, к литературному сравнению. Керес был Гулливером среди лилипутов, он был истинным великаном. Ботвинник же был вождём этих лилипутов».

 

Чащихин: Вот и в данном случае, когда Котов требует от Кереса категоричного подтверждения алкоголизма Алехина, Керес хотя и говорит неправду, но, доводя её до полного абсурда, зашифровывает в ней истину. Керес через голову чекиста Котова, через период оккупации Эстонии обращается к будущим исследователям, твёрдо веря, что добросовестные - докопаются. Абсолютно точно Керес встречался с Алехиным на турнирах Зальцбург-1942, Мюнхен-1942, Прага-1943, Зальцбург-1943, но, говоря о пьянстве Алехина, упоминает не эти города, а только Мадрид.

 

П. Керес: В годы войны "...обычно первенствовал чемпион мира Алехин, кстати говоря находившийся в отличной спортивной форме, а я занимал второе место. Лишь один раз мне удалось разделить с ним победу" - Керес "100 партий".

 

Чащихин: Обратите внимание на слова, действительно сказанные и опубликованные самим Кересом: «Алехин, кстати говоря находившийся в отличной спортивной форме», что заведомо исключает алкоголь, даже в малейших дозах и полностью опровергает фразу «За все годы войны я ни одного дня трезвым Алехина не видел».

 

В. А. Чарушин: «Я немного занимался болезнями Алехина. В 1909 ему вырезали аппендицит. ... В 1910 в Гамбурге он сломал ногу. Слабое зрение и очки - общеизвестны. Во время гражданской войны - сыпной тиф. В 1927 году во время матча с Капабланкой у Алехина из-за парадантоза вырвали 6 зубов. (Впрочем, как потом шутил Алехин - за каждый вырванный зуб я вырвал у Капабланки по победе).

Что касается последних лет, то самая страшная болезнь была сильнейшая гипертония, сопровождавшаяся сердечными приступами. От сердечного приступа он и умер. Вопреки некоторым утверждениям, вскрытие делалось. Я даже имею адрес доктора, производившего вскрытие, он живёт в США, и писал ему. Но ничего нового он не добавил к тому, что известно из мемуаров Люпи. Что касается алкоголя, то это было, конечно, отягчающее обстоятельство. Но почему-то все не замечают, что в Испании и Португалии Алехин не употреблял крепких напитков, а только портвейны высокого качества, что является скорее лекарством – правда, при умеренном употреблении». - Из писем Чарушина к автору.

 

Чащихин: Итак, напрасно редакция "Шахматы в России" утрамбовывала в заметку Ю. Шабурова лживую приписку "что Алехин умер от цирроза печени"', впустую пытался чекист Котов доказать алкоголизм Алехина и зря подсчитывал чужие рюмки Саломон Флор. Все эти деятели, в потугах оболгать Алехина, прежде всего выставили себя в самом непотребном виде.

 

А по мнению А. Рошаля ("64" № 3 \ 1998) у Алехина была такая фантастическая печень, что доходила до правого соска, застилала глаза Морану, расползалась по бульварному журналу и свешивалась читателям на уши... Впрочем, от коммунистов можно ожидать всякого: если вчера они доказывали, что Алехин - антисоветчик, нынче, что - алкоголик и антисемит, то завтра с пеной на губах и с новыми фальшивками на руках будут доказывать, что Алехин был чистокровный еврей.

Но теперь-то мы знаем, что их ложь была и остаётся преднамеренной и направлена на то, чтобы скрыть истинную причину смерти Алехина.

Котов и многие другие биографы Алехина ссылаются на доктора Касимиро Ругарсия, но тот вовсе не доктор, а скорее Мюнхаузен от медицины, ибо именно ему принадлежит сказка о печени, перешагивающей диафрагму.

Цирроз печени абсолютно исключается, ибо основным признаком цирроза является чрезвычайная худоба больного, а Алехин был скорее грузным и полным, чем тощим.

 

Версия следующая: Болезнь.

 

М. Ботвинник «...Турнир (Мангейм-1914) остался незаконченным, а Алехин вместе с другими русскими был интернирован. Алехина признали психически больным...» - "Блудный сын России" (газета "Правда" от 31 октября 1992 №158).

«Если змей ужалит без заговаривания,  то не лучше его и злоязычный». - (Экклесиаст 10.11). «Начало слов из уст его - глупость, а конец речи из уст его - безумие.» -    (Экклесиаст 10.13).

 

Чащихин: Свою версию словоблудный Ботвинник даже не пытается хоть как-то обосновать: его задача проста - всячески запачкать А. Алехина.

 

Версия предпоследняя: Самоубийство.

 

Убийство, как персональное так и массовое, являлось в СССР самым      главным пунктом коммунистического строительства. Так, например, в Кампучии коммунистический режим Пол Пота уничтожил два миллиона людей и это при общей  численности населения в три миллиона. Масштабы подобного коммунистического строительства в СССР пока не известны. По соображениям высшего идеологического понятия, убийства замечательных людей в СССР маскировались обычно под самоубийства.  Вспомним  хотя  бы подробности  гибели Сергея Есенина, Марины Цветаевой, Владимира Маяковского и многих других. Возможно, именно по этой причине в интерьере гостинничного номера (где был обнаружен труп Алехина), в качестве непременного аксессуара (для намёка на самоубийство) слева вблизи от трупа лежала раскрытая книга стихов Маргарет Сотберн, раскрытая на странице со строкой "Это судьба всех тех, кто живёт в эмиграции…"  Коммунистические  убийцы чудовищно любили поэзию и поэтов.

Недавно вышла книга Э. Уинтера "Шахматные исследования" - Кадоган. Лондон, Нью-Йорк, 1996, которую мы далее цитируем в переводе В. А. Чарушина.

"Дж. Дж. Баррет ссылается на инцидент в 1922 году, когда Алехин, видимо, пытался заколоться ножом.

Наш  корреспондент прислал фотокопию некролога  Эдмонда Ланцеля  "Александр Алехин", опубликованного  в  "Л'Эпикур  Белые" за апрель 1946 (стр. 1152-1153). Он отмечает, что Э. Ланцель имел репутацию честного человека,  и что эпизод, конечно, является  второстепенным  в  жизнеописании Алехина.

 

Ланцель: «Алехин провёл несколько дней отдыха в Аахене, где остановился и я. С начала года мы были всё время вместе. Мы вдвоём встретили вечер его дня рождения в отеле "Корнелиусбал". Он доверял  мне, рассказывал о жизни, вспоминал образы родных и знакомых. Когда появлялась  возможность,  мы  играли тренировочные  партии  в  порядке подготовки к важному турниру в Вене, в котором он собирался принять участие с 13 ноября по 2 декабря.

Примерно в 3 часа утра в просторном главном зале отеля, в котором никого не было, кроме меня и моего визави, Алехин вдруг попытался совершить самоубийство. Без каких бы то ни было причин, в порыве внезапного отчаяния, он ударил себя ножом в живот, потерял сознание и упал к моим ногам. Я поднял тревогу. Немедленно были вызваны директор, доктор, санитары и полиция. Возникла экстремально-серьёзная ситуация, а Алехин не возвращался в сознание. Однако, благодаря энергичному и быстрому вмешательству всех присутствующих, он пришёл в себя и через несколько дней поправился. Никаких серьёзных последствий этот инцидент не имел."

 

Чащихин: Чтобы правильно оценить этот случай, расскажем  о другом. Великий итальянский композитор Джузеппе Верди наблюдал как-то за репетицией одного актёра, который без должного искусства пытался изобразить самоубийство... Вдруг Верди подошел к этому актеру, выхватил нож, закололся, смертельно побледнел и грохнулся среди расставляемых декораций. Переполох поднялся чрезвычайный - кто ударился в слезы, а кто-то уже всерьёз намеревался расправиться с незадачливым актёром... Тут Верди встал и сказал "Вот как надо изображать самоубийство". И можно констатировать, что никаких серьёзных последствий этот инцидент не имел.

Так уж повелось, что прирождённые актёры почему-то не домогаются актёрской славы.

 

Трагедия

 

Рассматривая все возможные версии смерти А. Алехина и все сопутствующие документы, можно прийти к выводу, что его смерть была насильственной.

 

Чарушин: «Версия об убийстве - маловероятна. Какой смысл было убивать человека уже приговорённого врачами к неизбежной смерти?»

 

Чащихин: Все люди смертны и в такой трактовке нет смысла убивать вообще кого-либо, но убийства были, происходят и будут. Изощрённой формой убийства можно считать бойкот.

"В 1946 году был организован всемирный бойкот Алехина - ему запрещено участвовать в шахматных турнирах, выступать с лекциями и сеансами, то есть ему фактически запрещено жить (на войне, как на войне). Его принуждают играть матч с Ботвинником. Разумеется, этот матч планируется не для нового триумфа Алехина - речь могла идти только об игре в "поддавки" со стороны Алехина и предполагалось обсудить условия, на которых он мог уступить свой титул... Но Алехин ни на какие условия не соглашался и его пришлось убить - на войне, как на войне!" - В. Чащихин "Шахматные битвы" (М. "ДатаСтром", 1993).

В этой книге был дан портрет и самого М. Ботвинника, который жестоко расправлялся со своими шахматными конкурентами: одних направлял в лагеря смерти (В. Петров, М. Измайлов), других лишал спортивного звания (Б. Берлинский, А. Модель, В. Созин), а против Г. Левенфиша плёл интриги в ЦК...

 

А. Геллер: "...и мы все должны быть благодарны автору, что он не инкриминирует Ботвиннику непосредственного участия в ликвидации чемпиона мира" - "Конец света по шахматному календарю" - ("64" № 3-4 \ 1994).

 

Чащихин: Автор книги "Шахматные битвы" вовсе и не выступает ни в качестве судьи, ни в качестве прокурора. Я занимаюсь всего-навсего пересмотром, ревизией. А вот реплика в защиту Ботвинника чрезвычайно симптоматична и буквально тянет за собой поговорку "На воре и шапка горит" - наверняка статья о "конце света" написана А. Геллером по просьбе и под руководством М. Ботвинника. А ведь существуют факты и даже высказывания самого Ботвинника, которые и прямо и косвенно указывают на него, как непосредственного руководителя всей операции по физическому уничтожению А. А. Алехина.

Ботвинник в книге "Аналитические и критические работы. Статьи. Воспоминания" (М. ФиС, 1987). пишет, что Подцероб сообщил ему (по телефону из Португалии) о смерти Алехина через три часа после установления факта смерти. Получается, что Ботвинник очень точно знал дату и час смерти Алехина (но всё-таки нигде не назвал её). Более того: ему во всех подробностях должна быть известна истинная причина смерти.

 

В. А. Чарушин: «Подцероб служил в аппарате Наркомвнудела и не мог быть ни в Эшториле, ни в Лиссабоне. Кстати, он был в должности посла и не мог быть в Португалии, так как дипломатических отношений с этой страной у СССР не было. Звонил он Ботвиннику из Москвы -  видимо, с квартирного телефона.»

 

Ботвинник: «Обстоятельства его (Алехина) смерти остаются неясными: сначала было объявлено, что он подавился во время еды, опубликована была фотография, где он мертвый сидит за ужином и тут же - шахматная доска. Был слух, что он умер на улице. Лет 15 назад Б. Подцероб прислал мне статью из одного немецкого журнала - там сообщалось, что португальская полиция предполагала, что чемпион отравился. Но если это так, зачем после того, как он принял яд, надо было ужинать или гулять?» -     М. Ботвинник  - (Линарес, 22.09.1992) "64" № 2 \ 92 год - черный.

 

                                       1946...

 

А. Плутник "...Шахматные федерации ряда стран требовали лишить его (Алехина) звания чемпиона мира за сотрудничество с нацистами, виднейшие гроссмейстеры отказывались выступать в одних турнирах с ним..." - "Один гений и две диктатуры" Интервью с И. Линдером -  "Известия", 1996, 23 марта.

 

Мемуары Франциско Люпи

Мемуары Франциско Люпи взяты из книги [П. Моран "А. Алехин. Агония шахматного гения" (Мак Фарланд. Джефферсон, США, 1989)], которая во-первых, пропитана ненавистью и злобой по отношению к главному герою - А. Алехину; во-вторых, изобилует противоречиями; а в третьих, в ней много вздора, ахинеи, чепухи.

А ведь ещё Эм. Ласкер предостерегал, что нельзя слепо верить всякому вздору, только лишь потому, что он напечатан.

 

Люпи Ф: «Действительно, за сутки до окончания соревнования мастера Эйве и Денкер созвали собрание, чтобы обсудить дело Алехина. Кроме них там присутствовали: Сэр Джорж Томас, Др. Осип Бернштейн, Др. Тартаковер, Лист, Фридман, Медина, Абрахамс и Герман Штейнер».

Чащихин: Но далее вместо репортажа с места события, вместо указания конкретных лиц и приведения точных фраз Люпи в своих мемуарах пишет:

 

Люпи Ф: «Встреча была до некоторой степени оживлённой и можно было легко понять, что некоторые из присутствующих евреев вели себя возбуждённо».

 

Чащихин: Под эту универсальную формулу (Встреча была до некоторой степени оживлённой) подходит весь спектр поведений: от – «Они сидели в полудремотном состоянии, лишь изредка шевеля ушами и ковыряя в носу» -  до  «Встреча завершилась дракой стульями и поножовщиной». А фраза (некоторые из присутствующих евреев) стремится скрыть истинные имена провокаторов. Что ещё можно извлечь из этих мемуаров?

 

Люпи Ф: « Должен сказать, однако, что позиция Денкера и Эйве была очень ясной и достойной».

 

Чащихин: Похоже, Люпи выгораживает не только Денкера и Эйве, но и себя. Если бы действительно позиция Денкера и Эйве была очень ясной и достойной, то еврейская печать непременно бы разнесла по всему миру самое подробнейшее описание тех событий, чтобы в конце-концов ясно показать, какие евреи - достойные; и более того - по всей планете от мыса Челюскина до Огненной Земли и от Нью-Йорка до Аддис-Абебы открывались бы клубы и создавались общества имени Денкера и Эйве; а в институте всемирной философии создалась бы кафедра Денкеризма-Эйвевизма. Однако, этого не произошло.

Напротив, Эйве на протяжении всей своей долгой жизни всячески отрицал свою причастность к бойкоту, то есть к тем событиям, где его позиция по версии Люпи была очень ясной и достойной.

Лондон. "Греет Эстерн Отель". Здесь состоялся съезд шахматистов стран-союзников. Эйве был избран председателем комитета по расследованию сотрудничества Алехина с нацистами. В книге В. Чарушина "У роковой черты" утверждается, что Эйве был избран единогласно, что вызывает сомнение. Еврей Д-р Ксавье Тартаковер был категорически против осуждения Алехина и даже организовал сбор средств для Алехина. Нелишне напомнить всем антисемитам, что хотя среди евреев имеется много подонков, но встечаются и порядочные люди».

 

Эйве: «Тартаковер оказался "неприсоеденившимся" - он ненавидел всякого рода демонстрации».

 

Чащихин: Враньё! Выступление одного Тартаковера против шоблы - уже героизм, а организация им сбора средств для Алехина - ярчайшая демонстрация. И Эйве и Тартаковер прежде всего демонстрировали свои духовные качества, если Тартаковер показывал героизм одиночки, то Эйве возглавлял команду подлецов.

 

Шабуров Ю.Н.: «Обсуждение велось в обход Международной шахматной федерации и в отсутствие самого "обвиняемого" чемпиона мира, лишённого, таким образом, права на защиту. Это был настоящий самосуд, иначе его не назовёшь. Группа собравшихся потребовала лишить Алехина звания чемпиона мира, не приглашать его на турниры и сеансы, не печатать его шахматных статей. Подоплёку этих беспрецендентных требований шахматный мир узнал позже, после смерти Алехина, когда было поставлено на голосование в ФИДЕ предложение разыграть звание чемпиона мира в матче между Максом Эйве и Сэмюэлом Решевским...»

 

М. Юдович: «Никогда не забуду первый выезд нашей делегации на конгресс Международной федерации, проводившийся в столице Голландии Гааге в 1947 году. В делегацию входили заместитель председателя Всесоюзного Комитета по физической культуре и спорту Д. В. Постников, В. В. Рагозин и я. До Берлина мы летели на советском самолете. Всё было хорошо, но затем начались различные приключения. Транспортные связи в Европе в первые послевоенные годы были нарушены. В ожидании поезда до Гааги нам пришлось задержаться в восточном секторе Берлина. Время шло, и становилось очевидным, что к началу работы конгресса мы опаздываем. А ведь именно в первые дни должен был обсуждаться важнейший вопрос о борьбе за мировое первенство, поскольку А. Алехин умер непобеждённым в 1946 году и шахматный трон остался вакантным.

Мы везли мотивированные предложения Всесоюзной шахматной секции организовать матч-турнир сильнейших гроссмейстеров мира и были прекрасно осведомлены о том, что американцы добиваются организации матча С. Решевский -  М. Эйве, а голландцы и вовсе предлагают "назначить" чемпионом мира Эйве. Конечно, мы очень волновались, обидно было появиться на конгрессе к "шапочному разбору". Но Рагозин не терял уверенности в успешном исходе нашей миссии. Приехали на ночь глядя, а на следующий день конгресс заканчивал свою работу. Вопрос о первенстве мира был уже рассмотрен, делегаты склонялись к предложению объявить чемпионом мира Эйве. На заключительном заседании предстояло провести голосование и окончательно оформить это решение. На утреннем заседании слово взял Рагозин. Это было первое выступление советского представителя на конгрессе ФИДЕ. Поначалу его слушали с некоторым скепсисом, затем со всё возрастающим вниманием. Тщетными оказались попытки американцев и голландцев изменить ход обсуждения. Историческое для шахмат решение было принято - в Москве и Гааге намечено было провести матч-турнир сильнейших гроссмейстеров мира.

Вот что через много лет на Олимпиаде в Скопле (1972), сказал мне Эйве, узнав, что я работаю над статьёй о борьбе за первенство мира: "Не забудьте отметить, что я дважды был чемпионом мира с 1935 по 1937 и один день в 1947 году на конгрессе ФИДЕ до приезда советской делегации." Эйве сказал это добродушно улыбаясь, но, помнится, тогда в Гааге он был очень огорчён и расстроен», - М. Юдович (статья в книге "Вячеслав Рагозин" - М. ФиС, 1984).

 

Чащихин:  Бойкот, во всяком случае такой, какой объявили Алехину, - это изощрённое убийство.

 

Брайан Рейли: «Как указал Эйве, госпожа Вайсшепль, которая представилась племянницей Алехина, обвинила его в создании обстановки, заставившей А. Алехина покончить с собой. Эйве якобы доказал ей свою непричастность и теперь полагает, что она считает виновными прочих участников бойкота». - 1 марта 1979.

 

Эйве: «Приглашение Алехину сыграть в турнире Лондон-1946 было отозвано из-за протеста некоторых известных шахматистов, среди которых были д-р Бернштейн, д-р Лист и Денкер. А вот в чём я абсолютно уверен, так это в том, что я не входил в эту группу (хотя у меня были гораздо большие основания в неё войти, чем у других), потому что по характеру я не протестёр». (Из письма к Брайану Рейли. 23 января 1979).

 

Чащихин: А всё-таки есть прямые доказательства, что Эйве был протестёр и именно против Алехина.

 

А. Павельчак: «Когда в 1941 году Максу Эйве было послано приглашение участвовать в Мюнхенском турнире, Эйве отказался играть с Алехиным, потому как считал себя ущемлённым в статье "Паризер Цайтунг". Неожиданно Э. Пост, секретарь Общегерманского шахматного союза и организатор турнира в Мюнхене, решительно принял сторону голландского гроссмейстера и поставил участие Алехина в турнире, при обязательном условии, что Алехин официально извинится перед Эйве. Алехин извинился, но Эйве всё равно не прибыл в Мюнхен». - А. Павельчак "Шахматный гений Алехин. Человек и его дело"

 

М. Эйве: "Во время лондонского турнира (1946 г.) было собрание участников (я на нём присутствовал), на котором было решено изучить ситуацию с Алехиным, но никаких осуждений не делалось." - письмо Брайану Рейли от 23 января 1979 (по публикации в "Шахматном вестнике" за 1992, № 10).

 

Чащихин: Итак, участник и главный организатор событий отвергает сам факт бойкота. Более того, Эйве умалчивает, что был  не просто присутствующим, а председателем. А в те времена (в 1946 г) имя Денкера для европейцев было ново;   бойкот не удалось  бы организовать, если бы его не возглавил Эйве. Тогда Эйве не скрывал, а напротив - подчёркивал своё участие - и об этом знали абсолютно все, даже Алехин.

 

Алехин: «Я не удивился, узнав о протесте Эйве против моего приглашения в турнир. Меня удивило бы обратное».

 

Чащихин: Если бы не доктор права Тартаковер, то Алехина казнили бы публично ещё в январе 1946 (с последующей реабилитацией). Но в данном положении организаторам бойкота пришлось публичную казнь заменить на тайное убийство. Годы спустя Эйве всё-таки отомстил Тартаковеру, приписав ему следующую фразу: «Сейчас все осуждают антисемитизм Алехина, хотя и раньше знали об этом обстоятельстве, и знают уже более пятнадцати лет.»

За эту фразу радостно ухватилась вся антиалехинская диаспора - от Пабло Морано до "64". Но надо учесть, что эта фраза появилась только в 1979 году (то есть спустя 23 года после смерти Тартаковера) и только из уст Макса Эйве.

У нас в России остаётся неизвестным протокол заседания и текст бойкота. А за пределами России эти протоколы не только известны, но изучены и приводят к однозначному выводу, что участники заседания - преступники. В этом и кроется причина, по которой Эйве в 1979 году отказывался от своей причастности к тому судилищу.

 

 

                              Станислав Железный

 

                 О причинах смерти Алехина

 

"Александр Алехин - гений шахмат России и Франции. 1 ноября 1892 -25 марта 1946"

"Алехин Александр Александрович (31.10. 1892. Москва - 24.03.1946, Эшторил, Португалия, похоронен в Париже)".

 

Первое - это надпись на памятнике кладбища Монпарнас, близ Парижа, а второе — справка из ШЭС. Два мемориала, а даты жизни гения рознятся... НЕБРЕЖНОСТЬ? Может быть... Но для исследователя это является приглашением, подчас - на уровне приказа, приглашением к поиску ...

За годы работы шахматным обозревателем газеты "Красная звезда" автор прикасался к теме Алехина (в частности, к обстоятельствам смерти и последнего периода его жизни) и получил определённые основания для анализа, сопоставлений и даже - для некоторых выводов.

В № 8 - 9 \ 1993 "Шахматного вестника" опубликовано интервью с председателем Всесоюзной шахматной секции военных лет бывшим полковником НКВД Б. С. Вайнштейном. Он вспоминает, что НКВД в лице генерал-лейтенанта С. С. Мамулова (помощник Л. П. Берия) был категорически против матча Алехин - Ботвинник, хотя  М. Ботвинник при поддержке В. Молотова все-таки готовился к матчу. Вайнштейн подчеркивает свое былое влияние в НКВД на определение судеб шахматистов... Вряд ли автор этого хотел, но он дал аргументы предполагать возможную причастность НКВД к неожиданной смерти Алехина. Ведь сколько раз уже было доказано: то, что выгодно НКВД, не проходило случайно.

Хотя авторитет "Шахматного вестника" не безупречен, интервью под заголовком "Матч Алехин - Ботвинник всё равно не мог состояться" - весомый повод для размышлений о причинах смерти Алехина.

Д. Белица (югославский шахматный журналист и литератор) после встречи с доктором, засвидетельствовавшим смерть Алехина, заявил "Для доктора не все в этой смерти было ясно и однозначно. Во всяком случае, сейчас мало кто верит, что Алехин подавился".

Последнее интервью Б. Вайнштейна даже сегодня читать жутковато: "своими действиями во время войны Алехин поставил себя вне рядов культурного человечества" - да ведь это неотвратимый приговор к высшей мере наказания, к расстрелу. Или о Кересе : "...ему за сотрудничество с немцами надо 25 лет давать. Он же в их турнирах играл, с Алехиным якшался..."

Прошло полвека, а отставник НКВД, влиятельный шахматный руководитель своего времени, продолжал любоваться своим отношением к Алехину, снисходил к Кересу, поучал Ботвинника. Ни капли раскаяния, ни грана коррекции с позиции времени и знакомства с истинными документами и фактами. Видимо, это фирменный апломб в сочетании с грустной и трагичной "непоколебимостью взглядов", характерными для сотрудников грозного ведомства. Ведь Алехин давно успел достойно и убедительно отмежеваться от клеветы, а "культурное человечество" разобралось и отвергло грязь с имени великого шахматиста.

При встрече с гроссмейстером Андре Лилиенталем я спросил:

-До сих пор пишут об отношении Алехина к евреям...

-Что Вы, что Вы - перебил Андре Арнольдович, - это был образованнейший и культурнейший человек. Я много лет с ним встречался и бывал у него в Париже. Дом чемпиона мира всегда был полон гостей и друзей - тот же Осип Бернштейн.

А за чашечкой кофе, которым нас угощала его жена Оленька (Ольга Александровна), гроссмейстер вспоминал: "После войны мы приехали в Таллинн и зашли в шахматный клуб, а там Пауль Керес работает... уборщиком. Это за то, что он играл в немецких турнирах. Мы побежали к эстонским властям и кричим им: "Вы безумцы! Ваша гордость и светило мировой культуры протирает пыль на электрических лампочках..."

Михаил Ботвинник ответил Борису Вайнштейну и сделал это через газету "Красная звезда". Под заголовком "Сталин хотел, чтобы я сыграл с Алехиным" на вопрос "Существует масса противоречивых суждений по поводу организации матча Алехин - Ботвинник. Может Вы как очевидец событий прольёте свет на некоторые подробности?" он ответил:

 

Ботвинник: «Пользуюсь случаем, хочу прояснить и ещё одну ситуацию. В декабре 1943 года меня пригласил к себе полковник НКВД Борис Вайнштейн, председатель Всесоюзной шахматной секции (!) и предложил подписать заявление для печати с осуждением Алехина за его антисемитские статьи, опубликованные во французских изданиях, и предложил лишить его звания чемпиона мира. Я отказался.

В сентябре 1945 года по инициативе шахматной федерации США и Всесоюзной шахматной секции состоялся радиоматч СССР - США. После победы со счетом 15,5 - 4,5 участники нашей команды втайне от меня по инициативы Рагозина направили Сталину письмо с предложением о проведении матча Алехин - Ботвинник. Сталин решил вопрос положительно, он очень этого хотел. Алехин, в свою очередь, проявлял активность через редактора журнала "Бритиш чесс мэгэзин" Дю Монта. Матч планировалось провести в Ноттингеме (Англия). Но... смерть Алехина была тяжелым ударом для мира шахмат" ("Красная звезда" 17 .08. 1994)

 

[ Железный: Конечно, не вся беседа потом переходит в рукопись, да и рукопись не всегда умещается в газете - что-то приходится сокращать. У процитированного эпизода нашей встречи было продолжение, которое не вошло в печать. ]

 

Железный: Борис Вайнштейн обсуждал с помощником Берии необходимость ареста Алехина, если тот приедет в СССР...

Ботвинник: Арестова-а-ать? Это кто же осмелился бы возражать Сталину? Да если бы Алехин пересек границу, его бы в нашей стране никто бы и пальцем не тронул!

Железный: А что же все-таки с ним произошло?

Ботвинник: У "Красной звезды" есть мнение?

Железный: Есть основание для предположения (далее следует чтение фрагмента беседы с Анатолием Карповым).

Ботвинник: Вы это напечатали? (Михаил Моисеевич в последние годы жизни плохо видел).

Железный: Ну вот же наша газета от 1 февраля

Ботвинник Ну-у-у, Станислав Петрович... (длительная пауза). Давайте перейдем к следующему Вашему вопросу.

Железный: Может быть вопросы слишком крутые?

Ботвинник: Но я же отвечаю...

Железный:   Все  приведённое  -  необходимый   и  серьёзный  материал, позволяющий обосновать версию, к которой подходит автор.

 

Журналиста, берущего интервью, сравнивают иногда со следователем. Да, совпадений много. После того, как рукопись (а то и гранки) подписывает (визирует) собеседник, она почти превращается в протокол допроса - зато газета становится практически документом. Беседа с Михаилом Моисеевичем была опубликована в день его рождения после трех заходов к нему: сама беседа (2 часа), оспоривание и согласование текста (2 часа) и подпись чистовика (1 минута). Поссорившись в декабре 1943 года на вопросе об отношении к чемпиону мира Алехину, оба до конца своих дней (Ботвинник до мая 1995-го, Вайнштейн до августа 1994-го) сохранили свои взгляды и неприязнь друг к другу. Итак, Сталин (по Ботвиннику) был за матч, НКВД (по Вайнштейну) - против. Интрига!

"Вождь российского и мирового пролетариата", конечно, понимал, что поединок между Алехиным и Ботвинником мог бы стать крупнейшим глобальным послевоенным спортивным событием. За кого бы он "болел"? Патриот и государственник, генеральный секретарь ВКП(б) опекал Ботвинника. Михаил Моисеевич с гордостью показывал распоряжение Совета Министров СССР за подписью Иосифа Виссарионовича Сталина от 10 июня 1950 года № 8612-р о выделении бензина для легкового автомобиля, обслуживающего чемпиона мира по шахматам Ботвинника в размере 250 литров в месяц. Но был и прием в Кремле по случаю парада Победы 24 июня 1945 года, на котором Сталин произнес тост "за великий русский народ", да вспомним еще его статьи о русском языке и борьбу с космополитизмом. А ну как Сталин учитывал ностальгию русского чемпиона мира? Во всяком случае, тогда он принял решение, которое затем и открыло нашим спортсменам Олимпийские игры, мировые и европейские чемпионаты.

НКВД, отвечавшее в лице своего полковника за состояние шахмат в СССР, идею матча встретил с ужасом: в случае успеха Алехина немилость Кобы для вершителей судеб советских шахматистов могла бы обернуться и ... Колымой. Отсюда и упорная демонстративная неуверенность в вероятную победу Ботвинника (хотя до войны из трех встреч с Алехиным чемпион СССР одну выиграл и две свел вничью). НКВД было выгодно сорвать матч, а создавать предлоги и достигать своих целей в этом ведомстве умели. А может быть и сумели? Но не только Вайнштейн копил копромат на Алехина...

 

Вторая мировая война. Алехин - лейтенант французской армии, военный переводчик. Плен. После капитуляции Франции формальная свобода, а по существу - арест всего имущества и постоянная угроза репрессий жены Грейс Вичер. Чтобы спасти жену и получить визу на выезд из оккупированной территории хотя бы в Португалию (ему её дадут осенью 1943 года) чемпион мира в 1941 году соглашается выступить в Рейхе и написать в газету статью по истории шахмат. Лишь после войны автор узнает, что нацистские редакторы превратили его материал в апофеоз антисемитизма в шахматах.

В третьем Рейхе Алехин сыграл в 8 турнирах - 7 первых мест; дал несколько сеансов одновременной игры (в том числе и вслепую) - в частности и высшим государственным и военным чинам Германии. Визу ему не давали и не давали - он должен понять, как играть. А Алехин все выигрывал и выигрывал! Ах как неприятно было "сверхчеловекам" произносить "сдаюсь" перед славянином! Легенда тех дней: игравший в сеансе черными эсэсовский генерал сдался, а Алехин перевернул доску и предложил игру с конечной позиции и стал обыгрывать генерала черными с момента сдачи эсэсовца - и вскоре генерал сдался вторично (уже белыми). Алехин снова перевернул доску и продолжил игру с позиции второй сдачи противника и генерал, проиграв третий раз, взбешенный выбежал из игровой комнаты. А может быть Алехин давал сигнал - может быть, это было его сопротивление...

А после войны... многие гроссмейстеры воспользовались злополучной статьей для организации обструкции чемпиона мира. Ответ Алехина, доктора юридических наук (диссертацию он защитил в 1923 году в Сорбоннском университете) был доказательным и точным. Но почему люди в гроссмейстерском и профессорском званиях поддались инстинкту толпы и пытались учинить самосуд над Алехиным? Ответ прост до неприличия: чтобы повысить свои шансы на мировую корону, надо было отлучить от шахмат сильнейшего. Но выяснилось это уже после кончины Алехина, когда в ФИДЕ рассматривались предложения по организации матча между Эйве и Решевским, а то и просто провозглашения Эйве чемпионом мира. Вот так, хотя и по разным мотивам, совпадали поводы и интересы некоторых гроссмейстеров и НКВД. Конечно, методы проявления интересов были различными. А результаты?

23 марта 1946 года ФИДЕ дало разрешение на матч Алехин-Ботвинник, а уже 25-го телеграфные агентства сообщают о внезапной смерти чемпиона мира.

У НКВД отпали проблемы, связанные с матчем, а гроссмейстеры получили то, что хотели - шахматный трон стал вакантным. В 1947 году чемпионом мира был провозглашен Эйве... Вступление СССР в ФИДЕ отменило это провозглашение и привело к организации матч-турнира 1948 года, который выиграл Ботвинник.

Смерть Алехина оказалась "внезапной" и "преждевременной". О его жизни, творчестве и кончине написано не мало. Там, где пишут о творчестве чемпиона, совпадения в публикациях практически полные. Там, где говорится о последних днях его жизни и обстоятельствах смерти - разнобой в значительных деталях, противоречия и даже загадки.

Итак, чем мы располагаем:

- последний, кто видел чемпиона живым, был официант ресторана отеля, принесший ему вечером ужин; а на другой день в 11 утра тот же официат принес ему в номер завтрак и первым увидел маэстро мертвым перед нетронутым ужином

- последний шахматист, общавшийся с Алехиным, был португальский мастер Люпи, в последний вечер жизни чемпиона выходивший с ним из гостиницы на прогулку

- перед смертью Алехин анализировал партию Медина - Рико (по Шабурову). Жившему в той же гостинице музыканту Ньюмену о трагедии в гостинице сообщил тот же официант. Ньюмен подошел к номеру Алехина, но внутрь его не пустили полицейские, а через открытую дверь музыкант увидел Алехина, сидящего в кресле со склоненной на грудь головой и салфеткой на груди.

- вскрытие установило смерть от паралича сердца (по Панову, Шабурову)

- вскрытие установило смерть от асфиксии (удушья) от застрявшего в горле кусочка мяса (по Ферейра)

- доктору, зафиксировавшему смерть, не всё было ясно (по Белице)

- вскрытия не было (по Богатырчуку)

- слева вблизи от трупа лежала раскрытая книга стихов Маргарет Сотберн, раскрытая на странице со строкой "Это судьба всех тех, кто живёт в эмиграции" (по Шабурову).

 

А вот что можно разглядеть на посмертной фотокарточке:

- Алехин сидел в кресле в пальто (неужели в гостинице было так холодно в конце марта?), но без салфетки

- перед ним на столе - пустые тарелки (А где же "нетронутый ужин"? Да и как-то не верится, что официант мог оставить на ночь в номере грязную посуду. (Это в наших гостиницах бывает: пьют, едят и засыпают при грязных тарелках, ложках, вилках и стаканах, а в западных отелях такое немыслимо и имеет оценку - свинство.)

- шахматы расставлены в первоначальной позиции

- трудно найти книгу с раскрытой назидательной страницей о судьбе эмигранта...

 

Противоречивость описаний обстоятельств смерти Алехина в сочетании с жесткой позицией управляющего делами у Л. Берии - генерала С. Мамулова ("матч вообще не может состояться") подводят к выводу о насильственной кончине чемпиона мира.

Оптина Пустынь, Иоанно-Предтеченский скит - имя Александра Алехина вписано на вечное поминовение в заупокойный синодик. В очередную годовщину его смерти в слове перед панихидой отец Михаил сказал: "Как Александр Суворов победил во всех сражениях, так и Александр Алехин умер непобеждённым".

 

                       Примечания к статье С. Железного

 

Ботвинник лицемерит, утверждая: "если бы Алехин пересёк границу, его бы в нашей стране никто бы и пальцем не тронул!" Давно известно отношение советского правительства к русскому народу, к его лучшим представителям и уж особенно - к антисоветчикам.

Валентин Лавров: "Дорвавшиеся до власти интернациональные людоеды уничтожали отважное казачество, российскую интеллигенцию, лучшую часть крестьянства" - Валентин Лавров. "Русская сила".

 

Чащихин: А методы уничтожения имели широчайший спектр: от "показательных процессов" (типа "Промпартия") и лагерей смерти до убийства на улице средь белого дня.

Справка на бензин за подписью Сталина у Ботвинника есть, а хоть какой-нибудь документ, подтверждающий намерения Сталина на матч с Алехиным у Ботвинника отсутствует. Более того - переговоры с Алехиным якобы были, а все письма и телеграммы затерялись...

Да и не мог Ботвинник всерьёз хлопотать о матче с Алехиным, ибо он сам давно убедился, что: "Алехину образца 1937 года мог проиграть матч любой".

Потому-то и был объявлен бойкот, что было сильное желание уничтожить Алехина, а причин для этого - хоть отбавляй, да в качестве повода - вполне достаточно ПЦ . [ПЦ - статья "Арийские и еврейские шахматы", написанная Т. Гербецем  - и вторая , (личность пока не установлена) с использованием текстов Алехина и опубликованная в "Паризер цайтунг" (18 - 23 март 1941 года) за подписью А. А. Алехина. Полностью эта статья опубликована в выпуске "Ревизии шахмат" - "Развенчание" М.,1997]

"К началу этого 2-го матча у меня уже не было никаких сомнений: мне предстояла борьба не с голландцем Эйве, а со всем правительством СССР. Моя убедительная победа (+10 - 4) на самом деле стала победой над советским заговором." - писал Алехин в "Паризер Цайтунг".

Потом был День победы у коммунистов - 9 мая 1945 года. И с этого дня они разгулялись - будучи ПОБЕДИТЕЛЯМИ, они всего требовали, стуча сапогами по столам. И это не гипербола - дело дошло до того, что Н. С.1 Хрущев, будучи главой правительства СССР, стучал ботинком (!) по трибуне Организации Объединенных Наций, за что вся наша нация была оштрафована. А в марте 1946 года Алехин вновь мог написать ту же самую статью, но теперь уже без чьей-то редактуры, и чтоб не допустить этого - его убили.

"Прогулка Алехина с Люпи накануне смерти - вымысел, ибо Люпи жил в Лиссабоне и лишь изредка приезжал на поезде в Эшторил." - из письма Чарушина В. А. автору от 23.04 .1997.

Чащихин: В книге П. Морано "А. Алехин. Агония шахматного гения" (Мак Фарланд. Джефферсон, США, 1989) приводятся мемуары Франциско Люпи, в которых утверждается, что Алехин сам приехал в Лиссабон к Люпи 22 марта и потом они отправились в ночной клуб (либо Железный располагал каким-то другим источником, либо просто перепутал, указав, что прогулка была в Эшториле).

 

Люпи: «... Утром в пятницу 22 марта, поднимаясь по ступенькам моей квартиры в Лиссабоне, я увидел кого-то склонившегося напротив двери, в ком, приблизившись через несколько шагов, узнал моего друга. Когда я оказался возле Алехина, его руки нервно схватили рукава моего пальто и он сказал голосом, который я никогда не забуду: "Люпи, одиночество убивает меня! Я должен жить. Я должен ощущать жизнь вокруг меня. Я уже стёр доски пола в моей комнате. Возьмите меня в какой-нибудь ночной клуб". В последнее время он чувствовал внутри себя динамику жизненных сил. Пока оркестр играл меланхолическое танго, мне было больно наблюдать призрак того, кто был величайшим шахматистом всех времён. Как только мы сели, он снова заговорил о матче с Ботвинником. "Возможно ли это? Состоится ли это?" Позднее мы разлучились и это было в последний раз, когда я видел его живым. ... В воскресенье утром около 10 часов 30 минут я проснулся и был спешно вызван в Зшторил. ... Алехин сидел в кресле в такой спокойной позе, что можно было подумать, что он спит. Только немного пены в углу его рта. Медицинское заключение о причине смерти - кусок мяса застрял в горле - оказалось непонятным для меня.» (Перевод Чарушина В. А.)

 

Чащихин: Из этих высказываний следует, что Люпи был с Алехиным почти весь день 22 марта и расстался с ним в начале 23 марта. А поскольку убийство Алехина было совершено 21 или 22 марта, то Люпи либо убийца, либо выгораживает убийцу, либо этих слов  не говорил, а всё это выдумки П. Морана. [У Морана и впрямь чрезвычайно много идиотских измышлений, например, на письмо от 8 марта был дан ответ 4 февраля; или - печень достигала правого соска.]

Но в любом случае мемуарам Люпи нельзя доверять! Когда мы наверняка знаем, что нам подсовывают дезинформацию, то это уже весьма ценная информация.

 

Из мемуаров Люпи

 

Люпи: «В послеполуденное время, когда мы проходили мимо кафе, Алехин сказал, избегая смотреть прямо в глаза: "Я должен купить сигарет. У меня их совсем не осталось". И попросил меня подождать, пока он сходит в кафе и купит их. Я ждал, но так как он отсутствовал долго, решил пойти вслед. И тогда я увидел, что он взял бутылку портвейна и опорожняет стакан за стаканом».

 

Чащихин:   Когда человек врёт или фантазирует, то выстраивает такую концепцию, в которую может поверить сам. Представим картину - дворянин, доктор права, чемпион мира пьёт вино стаканами, да без закуски... Это уже явный перебор, ибо портвейн стаканами может пить только быдло, которое в кафе не ходит. Стаканы предназначены для безалкогольных напитков.  А для   алкогольных напитков существует самая разнообразная посуда - рюмки, бокалы,  фужеры, которые всегда имеются в изобилии в любом кафе. Итак, Люпи - врёт. Однако, этого ему показалось мало и он врёт ещё круче.

 

Люпи: «Однажды мы попросили его мнение об окончании партии, игранной в первой Олимпиаде по переписке между Португалией и другой страной. Алехин попросил бутылку вина и только затем приступил к анализу».

Чащихин   Здесь Люпи перестарался. Во-первых, он показывает заочников Португалии с самой худшей стороны - мало того, что они в своей партии прибегли к консультации чемпиона, да ещё и гонорар ему не дали.

Люпи: «Из гордого, солидного человека, жесты которого выглядели так, как будто они были отрепетированы перед зеркалом, он превратился в призрак, слова которого звучали нервозно, чьи руки, когда он говорил, чахлыми движениями тянулись к вашим».

Чащихин: Ну, Люпи врёт - взгляните на посмертный снимок и вы увидете, что труп просто красавчик по сравнению с этим призраком. Полагаю, что Люпи писал   под дулом пистолета, а потому вся его галиматья не заслуживает доверия.

Люпи: «Я спросил тогда, знает ли он о дискуссии, возбуждённой его статьями против евреев, опубликованных в «Паризер Цайтунг»? Перекрестившись, Алехин сказал торжественно: "Клянусь, я из этого не писал ни слова".

Чащихин: На протяжении всей жизни Алехин тщательно  скрывал свои отношения к какой-либо религии и уж во всяком  случае прилюдно не крестился.

И самое главное: несколько раньше (Мадрид, 1944) для печати Алехин    говорил:  "Статья, совершенно  научная, переделана немцами так, что стала трактовать шахматы с расисткой точки зрения". Алехин помнил свои слова и не стал бы возводить напраслину на самого себя.

Люпи не мог не знать той публикации, но тот (который с пистолетом) заставил Люпи написать то, что тому надо.

 

Под большим сомнением и такой факт: "последний, кто видел чемпиона живым, был официант ресторана отеля, принесший ему вечером ужин; а на другой день в 11 утра тот же официант принес ему в номер завтрак и первым увидел маэстро мертвым перед нетронутым ужином".

Во-первых, надо предположить, что официант носил ужины и завтраки регулярно (ежедневно), а не только в этот день (с 23 на 24 марта) - значит он мог обнаружить отсутствие Алехина с утра в пятницу 22 марта до 23 марта - то есть в период, когда Алехин был (или - якобы был) у Люпи. По этой причине Люпи и настаивает, что был с Алехиным с утра 22 марта до полудня 23 марта, чтобы скрыть истинную смерть, произошедшую 21-22 марта.

Во-вторых, совершено убийство, а единственный свидетель, который вполне может называться "подозреваемым № 1", ибо топчется возле Алехина с вечера 23 марта до 11 часов 24 марта, по непонятным причинам даже не входит в круг подозреваемых и даже полвека спустя мы не знаем его имени. Из этого следует предположение, что официанты были разные, или ... была женщина.

В марте 1946 года А. Котов находился за пределами СССР (в некоторых городах Чехословакии, как он сам расплывчато уточняет) и там узнал о смерти Алехина. Учитывая эти данные, можно придти к выводу, что только Котов и мог сообщить по телефону Ботвиннику о смерти Алехина.

А. Котов: «Местный шахматист передал трагическую новость: только что получена телеграмма из португальского городка Эсторила - вошедшая утром в один из номеров горничная застала сидящим в кресле мёртвым чемпиона мира по шахматам Александра Алехина. Трагично и нелепо закончилась жизнь одного из самых великих шахматных гениев». - "Алехин - гений комбинаций" ("64" 1980 \ 12).

Чащихин: Вот почему следователь, который вел это дело, не назвал фамилии официанта, ибо конкретный официант мог внести в дело существенную ясность. Попутно выясняется, что "мальчика-то (официанта)  и  не  было", а была  горничная.

Получается, что следствие проведено не квалифицированно или пристрастно.

 

Посмертная фотография.

Удивительное дело: эта фотография обошла всю шахматную печать и можно смело сказать, что за полвека её видел каждый, кто хоть в малой степени интересовался шахматами, но никто не заметил в ней ничего особенного.

Вряд ли эта фотография сделана представителем судебно-медицинской экспертизы:  на ней запечатлена явная инсценировка композиции, ибо некоторые элементы этой компоновки находятся в противоестественных положениях.

Человек располагает вещи для своего удобства, а поскольку это происходит большей частью на подсознательном уровне, то можно сказать и так: Вещи сами располагаются для удобства человека.

Шахматист, анализируя позицию, поставит доску с фигурами прямо перед собой. Если при этом ему нужно делать ещё и записи, то тетрадь окажется чуть сдвинутой от центра в одну сторону, а доска с фигурами будет чуть сдвинута от центра в другую сторону. На фотографии отсутствует тетрадь, а шахматная доска (№ 1) с фигурами лежит не по центру шахматного стола (№ 2) и даже не на углу, а нависла почти наполовину и готова вот-вот упасть, то есть положена явно нарочито, но не для удобства шахматиста, а совсем с другой целью - чтобы попасть в кадр. Итак, шахматная доска расположилась для удобства… фотографа. И другие вещи демонстрируют странную дислокацию.

Большая тарелка, расположенная ближе к трупу, назовём её «суп» (№3) накрыта другой тарелкой (№4), что и понятно - для сохранения тепла. Но на №4 нелогично расположились ещё два предмета – блюдце (№5), вероятно - с холодной закуской, и крышка (№6) от бифштекса. Эта крышка снята с бифштекса (№7) специально, чтобы показать зрителю “нетронутый ужин” , но смело утверждать, что эту крышку положил не Алёхин.

Человек, желающий перекусить, не станет воздвигать из тарелок вавилонскую башню, а, беря кусочек мяса, не будет ставить тарелку от себя на самый дальний край стола.

Естественное расположение бифштекса (с которого только что снята крышка) должно  быть прямо перед креслом, но бифштекс расположен опять-таки не натурально, зато - ближе к зрителю (к фотографу).

Труп очевидно кем-то впихнут (даже, пожалуй, втиснут) в кресло и впихнут именно со стороны зрителя, ибо вся пола пальто сбилась в кучу и образует множество складок именно к этой стороне (№8). Живой человек, садясь в кресло, непременно поправит пальто, а мёртвый не имеет ловкости так глубоко упасть в кресло, попутно собрав такие складки.

[Учитывая все перечисленное, можно сказать, что эта фотография должна стать очередной загадкой для историков. Необходимо выяснить: кем и в каком издании она была опубликована впервые.]

 

 

Посмертная фотография А. Алехина.

 

 

Рисунок Олега Афонина.

 

Антонио Дж. Ферейра, доктор медицины: "Я присутствовал при вскрытии Александра Алехина, которое проводилось в Департаменте судебной медицинской школы Лиссабонского университета. Алехин был найден мёртвым в своей комнате в отеле Эшторила при обстоятельствах, которые могли считаться подозрительными и указывающими на необходимость вскрытия для определения причин смерти.

Вскрытие показало, что причиной смерти Алехина явилось болезненное удушье от кусочка мяса -  очевидно, части завтрака, который оказался в гортани. Однако, не имелось чего бы то ни было, что могло бы свидетельствовать о нечестном поступке: ни самоубийство, ни убийство. Не обнаружилось других заболеваний, которые могли бы вызвать его внезапную и неожиданную смерть". По публикации Йенсена Эневольдсена в "Верден Берете Скак", 1967, сентябрь. (Перевод В. А. Чарушина).

 

Чащихин: Показания доктора медицины Антонио Дж. Ферейра должны заслуживать внимательного рассмотрения, ведь он не только 27 марта присутствовал при вскрытии трупа Александра Алехина... но и указал, что Алехин был найден мёртвым в своей комнате  при обстоятельствах, которые могли считаться подозрительными и указывающими на необходимость вскрытия для определения причин смерти.

Но в это момент, похоже, подошёл тот (который с пистолетом) ... и Ферейра уже не разъясняет эти подозрительные обстоятельства. Что, простите? Ах, кусок мяса? Так и запишем.

«Даже полвека спустя патологоанатом Александр Васильевич Алядов, разглядывая фотографию, пришёл к выводу, что Алехин был отравлен примерно за двое суток до фотоснимка. После такого заявления я показал этот снимок некоторым другим патологоанатомам, которые пришли к такому же выводу: Уже внешний вид трупа полностью исключает, что причиной смерти Алехина явилось болезненное удушье от кусочка мяса». - из письма В. А. Чарушина автору.

["Мясо было трёх дюймов длинной и не переваренное" – агенство «Рейтер».]

 

Пожалуй, стоит серьёзней отнестись к таким словам Ботвинника: «Был слух, что он умер на улице». Лет 15 назад Б. Подцероб  прислал  мне  статью  из  одного  немецкого  журнала  - там сообщалось, что португальская полиция   предполагала, что чемпион отравился».

 

Чащихин: То, что его уже мёртвого впихнули в кресло и наличие в горле кусочка мяса - эти факты доказывают, что Алехина убили 23 марта и преднамеренно положили в труп свежую пищу, чтобы более раннюю смерть приблизить к 23 марта. Тогда понятно,  почему труп Алехина в пальто - убийство было совершено за пределами гостиницы.

Убийца - после того как втиснул труп в кресло - перешёл по другую сторону стола от трупа и, сняв правой рукой крышку (№ 6), отрезал от бифштекса (№ 7) кусочек мяса, чтоб положить его в горло трупу - и мы действительно видим, что все предметы сервировки стола самым удобным образом расположились для фотографа и для убийцы.

Можно привести ещё и другие аргументы, но достаточно и этих, что бы утверждать: фотоснимок только фиксирует инсценируемую смерть, а это уже означает, что смерть была насильственной. А сам фотограф - если не убийца, то соучастник убийства.

Но утром 24 марта убийца (или соучастник убийства) постоянно находится где-то рядом, на что указывает и салфетка, отсутствующая на фотографии, но которую видел Ньюмен при полицейских. Скорее всего, фотоснимок был сделан 23 марта (или раньше), а утром 24 пристроили салфетку.

И нужно искать убийцу (назовем его - Z) среди тех, кто был поблизости.

Ботвинник утверждает, что Б. Подцероб сообщил ему (М. Ботвиннику) по телефону из Португалии о смерти Алехина через три часа.

А что такое "три часа" в данной ситуации? Нужно, во-первых, узнать о событии; и тут же новые вопросы: от кого? Сколько времени ушло на это сообщение? И почему сообщили в первую очередь именно Подцеробу? - ведь Алехин и Подцероб были гражданами разных государств. Необходимо ещё какое-то время, чтобы дозвониться из Португалии в Москву (причем в 1946 году это было продолжительнее нынешних затрат). Ещё новый вопрос: Подцероб звонил из Эшторила, из Лиссабона или всё-таки из Москвы?

Подобных вопросов можно набрать и больше, которые вкупе приведут нас к предположению, что Алехин умер на глазах или даже на руках у Подцероба (если тот действительно звонил из Португалии). Если же Подцероб звонил из Москвы, то Подцеробу звонил убийца Z. Кому мог звонить Подцероб в первый раз? Разумеется - шефу, то есть главному организатору убийства Алехина, то есть Ботвиннику. Подозрительно и то, что Ботвинник очень точно знал дату и час смерти Алехина, но всегда умалчивал об этом.

Из этих данных получается, что Z был очень близок к Подцеробу, который в свою очередь отчитывался перед Ботвинником, как перед шефом всей операции по ликвидации Алехина. Но, несмотря даже на такие веские улики, я вовсе не намерен навязывать читателю версию какой-то причастности Ботвинника к убийству Алехина.

Мы знаем, что труп Алехина обнаружен утром 24 марта при остатках ужина, а это значит, что смерть Алехина уже отодвигается, по меньшей мере, на 23 марта 1946 года.

Так ведь и статья в "Паризер Цайтунг" "Арийские и еврейские шахматы" за подписью Алехина была опубликована с 18 по 23 марта 1941 года. И это совпадение в какой-то мере тоже претендует на роковую роль.

Событий с датой 23 марта обнаруживается так много, что хотелось бы узнать ещё и часы по Гринвичу, ведь телеграмма Британской шахматной федерации тоже отправлена 23 марта, но её истинного текста шахматная общественность пока не знает. Может в ней был зашифрован приказ киллеру по немедленному уничтожению Алехина или уже поздравления по случаю удачного убийства.

Пока ясно следующее: Алехин был убит. Убийство произошло примерно 21-22 марта и где-то за пределами гостиницы.

===