|
|
|
|
|
|
Трубицын В. Песнь о великих
гроссмейстерах. 4 стр. В. Кожемякин в 2006 году взял
интервью у нашего прославленного шахматиста Анатолия Карпова (см.
АиФ № 21), в котором с первой же строки эксчемпион
мира отмежевался от крупных гроссмейстеров «второго посола». Например, от
нового чемпиона мира Владимира Крамника, который не проходил
отборочных фильтров, а был выбран самим Каспаровым для решающего
поединка. По мнению А. Карпова история знает лишь 13 великих
гроссмейстеров-чемпионов, а 12-м по счёту был, разумеется, он сам. Да и
что с них взять, с этих скороспелых чемпионов по нескольким номинациям,
если у большинства из них, как заметил Карпов, нет даже высшего
образования? (Пресса знает немало анекдотов о том, как
великие чемпионы пытались его получить. Кое-кого из них зачисляли
в вузы даже без их ведома, но и после этого
тщетно ждали: когда же чемпион появится хоть раз в стенах вуза для
проформы? Например, в одном из новгородских вузов В.
Крамника так и не дождались, и его пришлось отчислить). Итак,
последним великим чемпионом был Гарри Каспаров. «С тех пор –
полный провал, – заявил Карпов. - Если так пойдёт дальше, игра
потеряет свою славу». А всё ли достойно выглядело среди отобранной
великой плеяды? Оказывается, нет. Особенно досталось от Карпова на орехи
двум маргиналам. Один из них, как известно, всегда отличался самыми
дикими требованиями не только к соперникам, но и к собственной стране.
Другой вёл себя вполне беспринципно. Сначала он эксплуатировал на полную
катушку советскую тоталитарную систему, улыбаясь в нужном месте, пока эта
система работала на него. Потом, когда это стало до смешного безопасно,
вдруг обрушился на большевизм с уничтожающей критикой и бросился в
политику, хотя до этого случая всю жизнь работал только на себя. «Но он
же не рождён для Думы, - резюмирует А. Карпов. – В итоге
меньше чем за год поменял несколько команд и союзников…
А потом «провис» - нет позитива, только протест…» Но его
можно понять, замечает Карпов, ведь раньше его стиль игры и его энергия
требовали полной мобилизации сил. И он сдал – «сгорели предохранители»… Ты
чувствуешь, уважаемый читатель, на каком уровне два интеллектуальных
гиганта рассуждают о политике? Для них она, вероятно, просто игра
– только в другие фишки. Невозможно понять, какой политической
ориентации придерживаются они оба. Похоже, что у них главный критерий –
быть наверху. И не важно, под каким флагом. Таковы герои новейшего
времени. Далее
беседа журналиста с Анатолием Карповым переключилась на тему о паранормальных способностях. В итоге выяснилось, что
в широко известных матчах за мировое первенство с участием Карпова
соперники с обеих сторон привлекали опытных психологов, что вполне
понятно при значительных нервных нагрузках. Но журналисты всегда пытаются
копнуть глубже: действительно ли соперник (или гипнотизёр из зала)
способен реально повлиять на исход поединка? Анатолий
Евгеньевич, имеющий большой опыт в подобных ситуациях, был объективен.
Как оказалось, длительное воздействие на игрока невозможно (вероятно,
если вы не играете с Эммануэлем Ласкером
или, тем более, с Мессингом –
Т.В.), но «расстроить на время концентрацию противника – вполне
реально». Тем более, что сами шахматисты
до сих пор не знают всех возможностей паранормальных
технологий. И безо всякого гипноза соперники давно используют массу
приёмов для психологического давления на соперника даже задолго до самого
поединка - и эти методы, в общем-то, широко известны. Особая
тема – человек и компьютер. Здесь А. Карпов щегольнул чрезвычайно
наивным оптимизмом, не свойственным сегодня даже школьникам. Он
наотрез отказывается от оценки существующих тенденций в сфере развития
играющих программ. А ведь их полное превосходство над
породившим их человеком – вопрос ближайшего будущего. Многие
шахматные тренеры уже не обыгрывают свой домашний компьютер. Но не всё
так плохо, уверяет нас Карпов: Каспаров не победил мощный компьютер
лишь потому, что слишком верил в его непогрешимость. Но ведь
изначально было ясно, что в детерминированных играх со строгой
последовательностью ходов всегда есть алгоритм. Просто в общеизвестных
шахматах он всё ещё недоступен из-за астрономического числа его
вариантов. И почему-то мало кто задумывается о том, что просчитываемая
игра с линейной логикой (да ещё при минимальном числе игроков) почти
ничего не имеет общего с действительностью. И поэтому в
конечном итоге не столь интересна. Тем более,
если и она вот-вот рухнет под натиском кибернетики, которая давно
похоронила к вящей радости её творцов не одну сотню игр. (Если есть
решение – зачем играть?). Отвечая
на вопрос наивного корреспондента о том, почему бы не сделать ферзей и
пешек героями стрелялок, Карпов сказал:
«Не выйдет! Все эксперименты над шахматами с треском провалились. Игру
так и не удалось вытащить на телеэкран. И не потому, что она незрелищная,
а просто ушли гении». Тут мы видим вообще забавный диалог. Один
собеседник не понимает, что шахматы невозможно превратить в «Чапая»
(когда детишки начинают с помощью шалбанов
стрелять шашками – ну и что бы дала компьютеризация такой стрельбы?). А
другой собеседник полагает, что существующий вариант игры – единственно
возможный. И хотя он уже достаточно заезжен, существует надежда с помощью
новых шахматных гениев его возродить и вернуть ему былую популярность.
Таким образом, оба собеседника не правы. Меняется
мир – изменяются и сами игры. Умение быстро считать варианты или (что
гораздо важнее) пользоваться громадной памятью – разве это не первейшее
свойство машины? Разве может в такой «игре» человек победить? И разве эти
свойства являются главнейшими критериями человеческого интеллекта? В
перспективе шахматный компьютер станет лишь инструментом для тренировки,
соревноваться с ним всерьёз нет никакого смысла. А чемпионаты среди
«арифмометров во фраках» будут, разумеется, продолжены. Это и есть
настоящая игра – с массой психологических нюансов, с юмором, с
ошибками, с болезненным честолюбием и со всем тем, что окружает великую
игру. Но при одном условии: если она будет развиваться. Но именно в этом
вопросе А. Карпов почему-то демонстрирует полнейший дилетантизм
(кстати, при наличии высшего образования и многих спортивных
титулов). Чего стоит только одно его заявление о том, что
все попытки модернизации шахмат с треском провалились. Я уж не говорю о своих
работах на эту тему, которые упорно игнорируются
отечественной спортивной корпорацией, идеологически застрявшей где-то то
ли в Древнем Новгороде, то ли в средневековой Москве. Он даже не упомянул
великолепные гексагональные шахматы В. Глинского, давно
известные всему миру и имеющие международную федерацию. В чём можно
усмотреть вполне реальный хмурый взгляд из российского медвежьего угла в
исполнении закостенелого шахматного бюрократа, одного из столпов
российской шахматной федерации, которая давно перевела борьбу с
инакомыслием за пределы шахматной доски. (Например, мир
до сих пор не знает тайну смерти Алёхина перед самым матчем с Ботвинником.
А ведь то была эпоха, когда нежелательные для советской власти люди легко
исчезали, даже находясь в далёких краях. Зато вся позорная возня вокруг
матча Карпов – Корчной всему миру хорошо известна. Тут
уж наша федерация проявила себя во всей красе, подключая к матче в Багио даже министерство обороны и нападения).
И вот теперь – снова каменные лица наших шахматных корифеев. Мы снова
будем играть только в единственную игру, давно ставшую кормушкой для
узкого круга лиц. А всё остальное население страны будем насильно
обучать по примеру Швеции спортивным шахматам. Вряд
ли кто может поспорить с тем, игры следует широко популяризировать среди
населения. Но кто сказал, что только одну игру – и непременно по
программе подготовки чемпионов? Зачем такая программа нужна
абсолютному большинству населения страны? Только для того, чтобы
шахматная корпорация и обслуживающая её челядь не остались без куска
хлеба с маслом? А ведь океан игр необозрим. Но даже не это главное.
Любая игра не должна сводиться только к рекордам. Чемпион мира может быть
один. А что делать остальным миллионам любителям игры? Им нужны совсем
другие программы, развивающие интеллект, способствующие развитию
культурных запросов, имеющие широкий выход на прикладные игровые
технологии вплоть до познавательных моделей и технологий во многих
отраслях человеческой деятельности. А. Карпов вполне откровенно охарактеризовал своих
коллег-чемпионов: «Наша профессиональна черта – крайний
индивидуализм,… тщеславие, без капли иронии к себе… и пренебрежение к
«остальному человечеству»…» Умри – лучше не скажешь! Теперь он вполне
может расширить этот перечень таким образом: крайне ограниченный
кругозор, закостенелый консерватизм, нежелание слушать критику, полная
изоляция от общества, незнание истории собственной игры, дилетантизм в
сфере шахматной науки, низкий образовательный уровень, жажда наживы,
отсутствие патриотизма, диктаторские замашки. И этими людьми нам
предлагают
гордиться?
СПб, 17.03.2007 P.S. Недавно
по ТВ прошла передача о том, как новая российская буржуазия активно
раскупает фальшивые княжеские и графские титулы у бывшего директора
магаданского кладбища. Откровенно говоря, мы никак не ожидали, что на эту
приманку клюнет и наш прославленный шахматист Анатолий Карпов - человек
весьма неординарных интеллектуальных способностей. Зачем ему бутафорские
звания и картонные ордена? Тем более, что теперь
по протоколу к нему мы будем обращаться не иначе как Ваша Фальшивая
Светлость. |
|
|
|